Андрей Воронин - Комбат. Исходный код денег

– Отправимся в Сочи. Там нет крокодилов и скатов, – предложил Ефимов жене.

Вера поначалу колебалась (отпускных впечатлений ей хватило выше крыши), но дала себя уговорить. Ведь у них оставалось больше недели отпуска. В Сочи они действительно забыли о Багамских злоключениях, и Вера даже предположила, что неизвестные шутники подбирают себе новую жертву. Сказано это было через три дня после вселения, а на четвертый Ефимовы в слегка подпорченном настроении возвращались с пляжа.

Что ни говори, понятие русского человека об отдыхе весьма своеобразно. Даже на огороженном пляже гостиницы оказалась компания молодых людей в приподнятом настроении. Похоже, они всю ночь гуляли, до обеда дрыхли, а в обед накатили рюмашку-другую для бодрости духа и аппетита. Спиртное легло на старые дрожжи, и молодых людей развезло. На пляж они явились с пластиковыми бутылками пива, к которым регулярно прикладывались. При этом они шарили блудливыми глазенками по лежакам, высматривая симпатичных девушек. Но девушками дело не ограничилось. Одному из юнцов приглянулась Вера, хотя она была старше его по возрасту. Сначала он бесстыже пялился на нее, а когда Ефимов пошел искупнуться, решил действовать. Избыток пива в организме его несколько задержал. Молодой человек уже было двинулся к Вере, а потом вдруг развернулся на сто восемьдесят градусов и бултыхнулся в море. Но через минуту он выбрался на сушу и бодренько подгреб к лежаку женщины. Сначала он плел какую-то ахинею, а затем вздумал схватить женщину за бедро. Тут же рука его оказалась зажата цепкой хваткой. Ефимов, заметивший из воды подозрительные телодвижения юнца, поспешил жене на выручку и успел вовремя. Но трудно сказать, как бы разворачивались события дальше, если бы оба приятеля молодого человека не сцепились с парнем. Парень был один, но имел крепкое телосложение и кипел праведным гневом, поскольку юнцы задели его девушку. Он от души накостылял обоим, так что обидчик Веры не мог рассчитывать на поддержку. Ефимов без затруднений отшвырнул прочь зарвавшегося юношу.

– Безобразие! – возмутился он. – Такие бабки дерут за номер, а не могут обеспечить элементарного порядка на собственном пляже.

– Не кипятись. В мире полно уродов, глупо из-за каждого злиться.

– Я не кипячусь. А приду в номер, открою бар, тяпну соточку и полностью успокоюсь.

Но соточкой не ограничилось. Зайдя в номер, Ефимов остолбенел. Через секунду Вера пронзительно вскрикнула. На постели лежал младенец. Только маленький, совсем крошечный. И мертвый. Виктор почему-то был в этом абсолютно уверен. У Веры подкосились ноги. Ефимов бросился из номера в поисках доктора.

– Абортивный материал, – хладнокровно сообщил врач, давая Вере успокоительные таблетки.

– Материал? Это же человек! Или я ошибаюсь? – раздраженно посмотрел Ефимов на доктора.

– Он мог бы стать человеком, однако несостоявшаяся мать сделала аборт на последней стадии, когда только это было возможно, – пояснил врач с прежней невозмутимостью.

Его манеры взбесили Ефимова:

– Наверное, в вашей гостинице существует такая традиция – подбрасывать постояльцам выкидышей. Поэтому вы так спокойны. Но меня это категорически не устраивает.

– Если бы я начал суетиться и паниковать, ничего бы не изменилось. А такой традиции у нас нет. На моей памяти это первый случай. Уверяю вас, что компетентные люди во всем разберутся.

– Разберутся они, как же! – бурчал вечером Ефимов, прихлебывая из стакана коньяк. – На Багамах уже разобрались. Какие-то сволочи преследуют нас, мешая отдыхать. Надо возвращаться домой, тем более что осталось всего пару дней отпуска.

Комбату повезло, хотя сначала он думал совсем иначе. Бахрушин подсуропил Рублеву маленькое дельце, занявшее всего неделю. Разобравшись с ним, Комбат продолжил свои изыскания. Он направился во двор, где некогда проживал Григорьев. Майор дал ему адрес, и Борис нашел подъезд, а рядом лавочку, где сидели две старушки.

Бравый вид Комбата позволял надеяться, что бабульки, чье мировоззрение сформировалось в советские времена, примут его за человека, наделенного правом задавать вопросы, и будут отвечать со всей искренностью. Но вышло еще лучше.

– Вон Сквозняковы ушли, – сказала одна из старушек о ком-то, кого не успел застать Комбат. – Заскочили домой переодеться, немножко привести себя в порядок. И снова умчались.

– Да, ведь скоро будут Олега хоронить. И за что же над ним так надругались?