Юрий Костин - Русский

Приятно прибывать в Америку трезвым. Голова не гудит, все помнишь и соображаешь, и никаких тебе угрызений совести. Опять же, от тебя не разит алкоголем, и нет нужды изо всех сил стараться выглядеть трезвым при общении с представителями властей на границе. Впрочем, почему только в Америку? Это относится ко всем странам, вообще характерно для любого длительного перелета. Ответ на вопрос «Пить или не пить в полете?» однозначен — не пить.

Антон прибыл в США в здравом уме и твердой памяти впервые. Секрет этого достижения был прост: раньше он никогда не летал сюда в одиночестве. Путешествие в компании на корню губило любые смиренные планы.

«Welcome to Los Angeles International airport» — «Добро пожаловать в международный аэропорт Лос-Анджелеса». Он не раз уже слышал здесь эту фразу, записанную когда-то диктором, изо всех сил старавшимся придать своему голосу неповторимую тональность, в которой лишь проскальзывали легкие нотки гостеприимства, зато в ней однозначно слышалась имперская индюшачья важность.

В последние годы Антон не переставал удивляться тому, сколь эффективен оказался удар, нанесенный горсткой самоуверенных твердолобых педантов и солдафонов, напитавшихся силой благодаря трагедии 11 сентября 2001 года, по имиджу такой гостеприимной, свободной и комфортной страны, которой была когда-то Америка.

Служащие аэропорта, в большинстве своем черные или латиноамериканцы, распределяли потоки пассажиров по очередям на паспортный контроль. Здесь, за столами со сканерами для проверки отпечатков пальцев, Антон также не заметил ни одного англосакса. Работали «паспортисты» и «паспортистки» живенько, так что очередь Антона подошла довольно-таки быстро.

Осведомившись о цели визита в США («по бизнесу или на отдых?»), офицер DHS, или Департамента внутренней безопасности, сфотографировал Антона и снял отпечатки пальцев. После чего небрежно степлером «присобачил» к паспорту Антона клочок бумаги с отметкой о необходимости покинуть страну самое позднее спустя три месяца. Именно «присобачил», потому что нет на свете иного слова, способного столь же точно описать этот варварский акт по отношению к родному нашему красному документу.

— Welcome to the United States. Have a great one, — бодро продекламировал офицер, уже изучая физиономию очередного гостя страны.

Теперь оставалось пересечь последнюю линию обороны — зону таможенного контроля. Мысль о спрятанных в багаже металлических пластинах вызывала напряжение всех нервов. А вдруг эти артефакты никто не подвергал тщательному анализу? Что, если они «фонят» избыточным уровнем радиации?

Толпа пассажиров с дубайского рейса, окружившая транспортер, таяла на глазах, а его багаж все не появлялся. Наконец показалась первая сумка, та самая, с которой Антон изначально приехал в аэропорт «Чертовицкое» в Воронеже.

Антон провел еще несколько минут в напряженном ожидании. Сумки с табличками не было.

Убедившись, что лента пуста, Антон в тревоге направился к Lost & Found — стойке поиска багажа. Заполнив специальный документ и выбрав из предложенных картинок ту, что в наибольшей степени соответствовала типу его сумки, Антон, ограничившись невнятным описанием содержимого утраченного багажа, побрел в сторону «зеленого коридора». Сотрудник таможни некоторое время изучал его паспорт, то и дело заглядывая Антону в глаза, потом сверял данные паспорта с информацией в синей таможенной декларации и, наконец, попросил Антона пройти персональный досмотр.

Служащая таможни в белых перчатках открыла сумку и принялась не спеша извлекать на свет ее содержимое. Антон сразу обратил внимание на двух офицеров полиции, занявших позицию слегка в отдалении, но не спускающих с него глаз. Досмотр закончили, и Антона отпустили.

Он готов был об заклад биться, что его здесь ждали, и наверняка дело в необычном грузе, спрятанном у него в багаже, в той самой сумке, которая потерялась где-то — то ли в аэропорту Эмиратов, то ли уже здесь, в Лос-Анджелесе. Получалось, потеря багажа оказалась сегодня как нельзя кстати.

Антон вышел на улицу, достал пачку сигарет и с удовольствием закурил, вдыхая одновременно ароматный табак и неповторимый запах чужой страны, прислушиваясь к звукам, к дыханию другого континента.

Мимо здания международного терминала имени Тома Брэдли, бывшего некогда мэром города Лос-Анджелеса, сплошным потоком чинно, до мили соблюдая скоростной режим, катились желтые такси, автобусы компаний по аренде автомашин, гостиничные чартеры, многочисленные полицейские «форды», патрулирующие район посадки и высадки пассажиров.