Юрий Костин - Русский

— Не совсем понятно только, к чему этот рисунок, — заметил Антон.

Плукшин быстро пририсовал рядом с римлянином, изображенным довольно искусно, некое подобие настольного компьютера.

— Смотрите: с одной стороны, мы видим жуткую казнь, а с другой — компьютер, где на рабочем столе «лежит» все, что требуется: электронная почта, Skype, любимые социальные сайты этого самого римлянина, к примеру, «Ассоциация ветеранов 7-го Железного легиона Тиберия Александра в интернете»… Для превращения древнего витязя со средним интеллектом в продвинутого пользователя всеми данными услугами потребовалось бы максимум три месяца! И, я вас уверяю, за эти месяцы наш с вами римлянин не потеряет навыки владения мечом и копьем, а вид крови и дальше будет его только раззадоривать. Он с любопытством посмотрит шоу «Танцы на льду», но с не меньшим интересом посетит четвертование, колесование, сожжение на костре. Самое страшное, то же можно сказать о большинстве живущих на земле в наши дни людях.

Технологии не изменили человеческую натуру. Театр, высокое искусство, музыка были призваны сделать нас добрее, но тут откуда ни возьмись появляется «эм-ти-ви», Голливуд прекращает снимать добрые «Завтраки у Тиффани». На смену этим фильмам приходят картины, пробуждающие страх, ненависть, жалость к себе, зависть и чувство безысходности… Идет война. Война не на жизнь, а на смерть. Понимаете?

— Не очень, — ответил Антон честно.

— Все просто. Идет война за человеческие души. Кто против кого воюет? Кто стоит за силами добра и зла? Каждый додумает это в зависимости от уровня интеллектуального развития и религиозности. Инструменты войны самые разные. Глобализация — хорошо это или плохо? Единые стандарты, мода… Мобильные телефоны… У вас какой телефон, Антон?

— iPhone…

— Господи, я так и думал. И вы туда же? Он вам нравится?

— Не очень, честно говоря. Это не телефон, а образ жизни. Все время требует внимания, дополнительных «примочек», скрепку надо с собой таскать.

— Ну а скрепку-то зачем? Впрочем, мне это неинтересно… Вы не первый, кто критикует эту штуку, а все равно купили ее. Посмотрите, друг мой, как лихо государства и даже отдельные компании научились манипулировать нашими поступками. Остерегайтесь! Придет время, и на эти ваши гаджеты поступят команды…

Антон усмехнулся.

— Вилорик Рудольфович, извините, но так недалеко и до мракобесия. Не находите? Вы же мне пять минут назад говорили, что истина далеко не так романтична. Многие явления не стоит объяснять с точки зрения теории повсеместных заговоров. Этот телефон — плод блестящей маркетинговой стратегии, просто удачи, наконец.

— А двадцать пятый кадр? Это явление существует. И не надо столь легкомысленно относиться к всеобщей технологической зависимости человечества. Попробуйте отключить на два дня… Да что там — на один день все «соты» в мире. Оставьте человечество на двадцать четыре часа без мобильной связи. И в воздухе повеет концом света.

— Это верно, — вздохнул Антон.

— Слава Богу… Мы живем в царстве формы, а не содержания, в мире слов, но не дел. Политики улыбаются друг другу, совместно выпивают или ловят рыбу, а на деле даже и не пытаются отодвинуть день Страшного суда. Бог отнял у людей разум… Нет у меня уверенности, что мы заслуживаем спасения. Кипр и Турция не могут договориться. Курды с турками, русские с грузинами, грузины с абхазами, осетины с ингушами, испанцы с басками, даже в Бельгии зреет конфликт! Да они просто сошли с ума, эти наши чертовы политики! В масштабах Вселенной эти страны с их вечными конфликтами вообще ничего не значат, две частички пыли астероида… Да… — Плукшин задумался. — Америка и Россия… Европа и Азия, Палестина и Израиль. О чем речь? Все страны и каждый человек в отдельности разрушают Землю и себя. Что дальше-то?

— И что дальше? — автоматически спросил Антон.

— Новая технологическая революция — это тест, испытание человечества, пройдя которое оно сможет выйти на новый виток своего развития, победить страшные неизлечимые болезни, научиться производить энергию, не убивая мать-природу, открыть иные миры наконец… Но мы не готовы к ней. Мы обратим ее против самих себя и погибнем в страшной катастрофе.

— Выхода нет, получается?

— Безвыходных ситуаций не существует. Слава Богу, и люди есть понимающие… — Плукшин внезапно остановился, облокотился на стол, подперев подбородок руками, и спросил Антона, пристально глядя ему в глаза: — Вам не приходило в голову, что за нашим с вами знакомством скрываются некие намерения каких-то людей?