Александр Тамоников - Секретный бункер

Чуйков встретил Кребса с прохладной учтивостью, внимательно выслушал. Парламентер сообщил командарму о самоубийстве Гитлера (это уже не было новостью) и о том, что фюрер перед гибелью составил завещание о будущем Германии. Рейхспрезидентом «новой» Германии назначался гросс-адмирал Карл Дениц, ныне находящийся на севере страны, а рейхсканцлером – Йозеф Геббельс, бывший министр пропаганды. Новое правительство предлагало Советскому Союзу заключить перемирие. Этот шаг германского руководства был непонятен и даже в плане потянуть время вызывал вопросы. Возможно, это был лишь крик отчаяния.

Чуйков попросил подождать и связался с Жуковым. Жуков связался с Верховным главнокомандующим. Сталин удивился: о каком перемирии вы там говорите? Несколько кварталов осталось. Только безоговорочная капитуляция! Генерал пехоты Кребс, не меняясь в лице, выслушал условия, отдал честь и покинул штаб 8-й армии. В шесть часов вечера новое правительство Германии отклонило требование о капитуляции, и на кварталы, удерживаемые немецкими частями, обрушился град артиллерийских снарядов…

1 мая части 1-й ударной армии южнее Рейхстага соединились с 8-й гвардейской армией. Территория, занимаемая немцами, окончательно съежилась. Сдались два важных узла обороны: цитадель Шпандау и «Зообункер» – огромная железобетонная крепость с зенитными батареями.

Йозеф Геббельс недолго пробыл «местоблюстителем». Единственная его затея в должности рейхсканцлера – провести переговоры с советской стороной – с треском провалилась.

Вечером 1 мая Крейцер снова вышел на связь. Видимо, его соратникам было безразлично, кому и зачем он отправляет донесения. О прорыве в Берлин армии Венка уже никто не мечтал. О том, что Рейхстаг практически взят, в бункере тоже знали. Крысы потихоньку покидали тонущий корабль, но бригаденфюрер Трауберг находился на рабочем месте и постоянно кому-то звонил, потом срывался на крик, требовал от связистов починить ту или иную линию. Судя по его активной возне, фон Трауберг не собирался кончать жизнь самоубийством. Последнее стало повальным увлечением обитателей бункера.

Крейцер радировал: Геббельсу предложили покинуть логово и попытаться выбраться из Берлина. Геббельс отказался – сослался на больную ногу и шестерых детей, с которыми он точно далеко не уйдет. Незадолго до девяти часов вечера его супруга Магда попросила главного врача санитарного управления СС сделать ее шестерым детям инъекцию морфина. Врач не отказал высокородной даме, сделал все, как она просила. Затем она самолично в присутствии оберштурмбаннфюрера Штумпфеггера раздавила у них во рту ампулы с цианистым калием. Дети были маленькие – от пяти до двенадцати лет. Пять дочерей и сын. Подробности смерти Геббельса и его супруги неизвестны, но трупы их нашли недалеко от запасного выхода из бункера.

– Вот же уроды несчастные, – бормотала Лизавета Петровна, принимая сообщение. – Ну, ладно, сами себя, туда им и дорога, но при чем тут дети? Они же маленькие, ничего не понимают…

– Сам поверил своей же пропаганде, – ухмылялся Корзун, – что русские придут и всех повесят. Русских же хлебом не корми – дай поглумиться над маленькими детками…

Эпидемия самоубийств под зданием Имперской канцелярии входила в критическую фазу. Одновременно с четой Геббельс покончили с собой генерал Кребс и главный адъютант Гитлера генерал Бургдорф. Пришли в столовую, немного посидели, поговорили, после чего Кребс выстрелил себе в висок, а Бургдорф – в сердце. На их трупы наткнулся слонявшийся по подземелью Крейцер – заглянул в столовую, чтобы поживиться чем-нибудь съедобным, и сразу потерял от увиденного аппетит.

– Это не заразно, товарищ майор? – опасливо спросил Вобликов. – А то наш друг насмотрится там, и у самого появятся недостойные мысли. Или предложит какой-нибудь соратник, мол, давай на пару, одному неохота – а тот не найдет причины отказаться?

– Не говори чушь, – поморщился Ракитин, – самому не по себе. Что-то близится, товарищи. Немного осталось, скоро немцы объявят о готовности капитулировать…

Увы, в спокойной обстановке этого исторического события дождаться не удалось. Незадолго до полуночи пришло еще одно сообщение от Крейцера. Ракитин читал расшифровку и почувствовал, как пальцы становятся липкими. Дыхание предательски срывалось. Крейцер писал, что этой ночью бункер собираются покинуть шеф гестапо Мюллер, Мартин Борман, глава Гитлерюгенд Артур Аксман и многие другие фигуры. Но уследить за всеми он не может физически.