Александр Карпов - Разведчик от бога

Но стремительно бегущее время, постоянное недоедание и тяжелые нагрузки губительно действовали на когда-то крепкий восемнадцатилетний организм. Егор постепенно становился в солдатском быте таким же капризным, как и другие его товарищи. Все больше и больше он походил на остальных. Где можно было увильнуть – он увиливал, где выскользнуть – он выскальзывал, где незаметно вздремнуть – он дремал. Но окончательно сравняться с остальными он так и не сумел. Во-первых, повышенная комсомольская сознательность, выкованная задолго до начала службы. Во-вторых, наконец-то отправка в действующую армию, которую так ждали большинство солдат в запасном полку.

– Вперед! Застрелю того, кто струсит! Ускориться! Что плететесь?! Ждете, когда немец встретит вас пулеметами?! Вперед! – где-то в стороне не унимался здоровяк-сержант, подгоняя солдат своего взвода.

Егор перестал чувствовать усталость. Вернее, его организм свыкся с ней, приспособился. Он выровнял дыхание, выставил вперед штык винтовки, старался держаться в общей линии атакующих.

Наконец солдатская цепь стала приближаться к заснеженным бугоркам из тел погибших в предыдущих атаках несколькими днями ранее. Каждый боец видел перед собой занесенные снегом тела мертвецов в серых суконных шинелях и ватниках, лежащих так, как их застала смерть в бою. Глаза солдат больше не смотрели куда-то в даль, где не каждый еще мог разглядеть начинающуюся линию обороны противника. Чем больше простиралось поле, тем чаще виднелись на нем бесформенные снежные шапки, покрывавшие бездыханные, окаменевшие на морозе трупы.

Цепь стала сбавлять темп, норовя остановиться. Где-то в стороне Егор услышал причитания одного из солдат:

– Господи, Господи!

Рядом, опустив винтовку на землю, остановился Минаков.

– Вперед! Иначе сдохнете здесь! – неистовым криком подгонял подчиненных сержант.

Понимая потерю темпа атаки, командир роты младший лейтенант Кочергин выбежал вперед, так, чтобы его видели все солдаты. Он поднял высоко вверх правую руку, сжимавшую наган, и что было сил закричал:

– За Р-р-родину-у! За С-сталина-а-а! Впер-р-ре-ед! За мно-о-ой! Ур-р-ра-а-а-а!

Он заметно ускорил шаг, своим поведением и звонким, пронзительным криком воодушевляя и увлекая за собой роту.

Где-то левее, другой ротный тоже кричал, ускоряя темп атаки.

– Ура-а-а-а! – прокатилось над полем.

– Ура-а-а-а! – подхватили боевой клич пехотинцы.

– Ура-а-а-а! – вырвалось из груди Егора, который тут же почувствовал воодушевление от самой атаки.

– Ура-а-а-а! – услышал он бас бегущего рядом коренастого красноармейца Козлова.

– А-а-а-а-а! – кричал кто-то рядом.

Егор увидел, как перепрыгивает младший лейтенант через мертвые, давно окоченевшие на морозе тела, и перевел взгляд под ноги, стараясь не запнуться. Он вдруг отчетливо понял, что наличие лежащих на земле тел говорит о приближении к линии траншей противника. Егор поднял глаза и отчетливо увидел чернеющие впереди, в проемах заснеженных земляных куч, железные остовы вражеских пулеметов, поверх которых зловеще возвышались каски пулеметчиков.

– Ура-а-а! – все так же звучало в ушах.

Егор запнулся обо что-то в настиле свежевыпавшего снега. Едва он выровнял шаг, как впереди грянул оглушающий треск пулеметной стрельбы. В нескольких метрах перед собой он увидел стремительно взметнувшиеся земляные вулканчики, не сразу поняв, что это были комья мерзлой земли, вырванные из-под снега пулеметной струей.

Он продолжал бежать и кричать, когда через несколько секунд новая свинцовая струя, сопровождаемая грохотом вражеского пулемета, стала сбивать с ног его товарищей, навсегда прибивая их к земле.

Слева неожиданно глухо вскрикнул и опрокинулся на спину коренастый красноармеец Козлов. Едва Егор успел это заметить, как что-то сильное ударило его по боку, неестественно сорвав с пояса противогазную сумку. Он упал на бок, но быстро поднялся, перехватив винтовку. Он успел сделать всего один шаг, как был повален чьим-то телом, навалившимся на него и прижавшим к земле.

Егор, упершись руками в винтовку, столкнул с себя это тело. Оно безжизненно распласталось рядом, уставившись широко открытыми глазами в покрытое густыми облаками серое февральское небо.

Он попытался встать, еще до конца не понимая происходящего. Не понимая того, что рядом уже в полную силу носится над полем смерть, щедро осыпая пулеметными очередями солдатскую массу, еще минуту назад бодро бежавшую ей навстречу.