Александр Тамоников - След в заброшенном доме

– Там уже оцепление стояло, – сказал Шаталов. – Меня не пускали, хотя я директор ЦПКО. Потом офицер узнал, разрешил пройти. Ничего, будем мужаться. За эти годы мы повидали немалое количество смертей, хотя находимся не на фронте. Как же хочется развеяться, про все забыть, уехать на пару дней в Ложок.

– Куда? – не понял Осокин.

Антонина вздрогнула, быстро глянула на дядю.

– Ах, Ложок, – сказал тот. – Это поселок за пределами городской черты, там находится совхоз «Первомайский», мимо ходит пригородный автобус. У нас есть дом в поселке. Язык не повернется назвать его дачей. Теперь там все запущено. До войны мы ездили в Ложок по выходным, купались, принимали гостей, жарили шашлыки. Сейчас почти не ездим. В прошлом году посадили картошку, капусту, а когда приехали, увидели пустые грядки. Воры все выкопали. Мы даже в милицию не обращались. Все равно не найдут. А если найдут, сядут люди на десять лет за то, что голодные были.

– Понятно. Скажите, Георгий Иванович, Навроцкий приходил к вам вчера? Я столкнулся с ним на улице.

– Приходил, вы правы. Как раз после вашего ухода. Но он и позавчера приходил, и третьего дня. Жаловался, что могут клуб закрыть. Спрашивал, что делать. Ерунда это, никто не будет закрывать клуб, уж я-то точно знаю. Не думает Борис Аркадьевич, а анализирует сплетни. Нет глупцов в нашем руководстве, понимают люди, насколько этот клуб нужен населению в такое трудное время.

– А вы из дома никуда не выходили после полуночи? Или вы, Антонина Викторовна?

Девушка вздрогнула, подняла голову и сказала:

– Боже упаси, почему вы спрашиваете, Иван Сергеевич? Мне хватило той прогулки, когда меня чуть не ограбили.

– Что вы, мы никуда не выходили, – подтвердил Шаталов. – Подождите, а почему вы спрашиваете? – Георгий Иванович насупился, в его затуманенных глазах мелькнула тревога. Родственники переглянулись.

– Все в порядке, – заявил Осокин. – Хорошо, что не выходили. Не буду вас задерживать, вам пора на работу. Еще раз приношу свои соболезнования. Антонина Викторовна, не проводите меня до двери?

Ее жалобные глаза прочно запали ему в душу. Он прикоснулся к ее руке, чтобы приободрить. Кожа девушки была мягкой, прохладной.

К девяти утра из госпиталя прибыл Одинцов, доложил, что старший лейтенант Иващенко находится где угодно, но не при смерти. Операция прошла успешно, и теперь у Анатолия есть сувенир – пуля, извлеченная из ноги.

– Жалко, что так произошло, товарищ капитан, но, с другой стороны, могли ведь и убить, – философски изрек Одинцов. – Ничего с ним не будет, полежит, перепсихует. В больнице еда более-менее нормальная, девочки-санитарки с тазиками бегают. Какие у нас планы, товарищ капитан?

К десяти утра они снова были на месте происшествия, углубились в заросли. Солдаты здесь не натоптали. Это плюс.

Две точки, откуда злоумышленники вели огонь, оперативники выявили сразу. Ветки кустарника были обломаны. Враги готовили огневые позиции. На земле валялись стреляные гильзы от «ТТ». Их было много. По паре запасных обойм у преступников точно имелось. Траву они вытоптали, выявить четкие следы было невозможно. Никаких окурков на этом месте не оказалось. Публика тут действовала обученная.

Оперативники шли в глубину запущенного сквера. Убийцы откатывались, прятались за деревья, вели огонь, потом один прикрывал другого. Отпечатки в траве были нечеткие, путались с ночными следами оперативников. Преступники были в гражданской обуви, обычных ботинках.

Голова Ивана кружилась от ночных событий, зрение подводило его. Ему приходилось опускаться на колени, чтобы быть ближе к земле.

– Смотрите, товарищ капитан, вот здесь относительно внятные отпечатки. – Лейтенант с загадочной миной опустился на корточки, едва не сделал упор лежа. – Земля тут голая, травы почти нет. Сами взгляните. – Одинцов сделал пару шагов и снова опустился на колени.

У парня было острое зрение, и в наблюдательности природа ему не отказала.

– Ботинки стоптанные, видите? Рисунка фактически нет. У одного размер нормальный, у другого маленький. Второй и весом поменьше, не так продавливает землю. Первый куда грузнее. И еще один любопытный факт, товарищ капитан. Посмотрите сюда. А потом вот здесь, за дерево и далее. Тот, что тяжелее, сначала пятился, а потом развернулся и побежал. Ничего не замечаете? Он же правую ногу подволакивал, хромал, стало быть. Когда ступал левой, расстояние между следами больше было. Когда правой, делал маленький шажок. И вот эта дорожка. Видите, ступню тащит?