Александр Тамоников - След в заброшенном доме

– Согласно выводам криминалистов, жилище Бориса Аркадьевича подверглось нападению, – не стал скрывать очевидное Иван. – Его убили ножом, а пожар, по-видимому, вспыхнул случайно.

– Черт знает что у вас творится, – процедил Грановский. – До меня доходят слухи, что вы не очень хорошо справляетесь со своими обязанностями. Я буду вынужден доложить о случившемся первому секретарю.

– Как вам будет угодно, Вячеслав Федорович. Не скрою, Борис Аркадьевич Навроцкий проходил по нашим разработкам. Обстоятельства его гибели будут тщательно расследоваться. Как и все связи этого человека.

– Вы его в чем-то подозреваете? – спросил Окладников. – Этого не может быть, это неслыханно! Капитан, вы пользуетесь своим служебным положением, при этом в расследовании не сдвинулись ни на шаг. Полагаете, мы не в курсе? Вы потеряли свою группу по причине некомпетентности. Я передал вам лучших своих людей. Один из них теперь ранен. Боюсь, я тоже буду докладывать по инстанции со всей принципиальностью и строгостью.

Ярость бурлила в голове Ивана, но пока находилась под контролем. Ответственные лица смотрели на него с нескрываемой неприязнью. Многие знали о шатком положении контрразведчика. Лицо его закрыла непроницаемая маска, но глаза чем-то не понравились Грановскому.

– Ладно, Юрий Константинович, не будем вмешиваться в расследование и делать преждевременные выводы, – сказал тот. – Пусть органы работают. Скажите, капитан, вы член партии?

– Пока нет, Вячеслав Федорович.

– Не готовы? – с усмешкой спросил второй секретарь. – Ничего, капитан, какие ваши годы. Продолжайте работать, но не забывайте, что партия будет за вами зорко наблюдать. Я свяжусь с вашим руководством, надеюсь, оно не откажет в рандеву, так сказать. Да, вот еще что. – Грановский вынул из кармана плоский блокнот, перегнул его, с нажимом что-то записал огрызком карандаша, оторвал листок, протянул его капитану. – Возьмите, это мой телефон, постарайтесь не потерять. Я свяжусь с вашим начальством. Надеюсь, оно не станет возражать, если о важных вехах в своем расследовании вы будете докладывать партийному руководству. Вам кажется это смешным, капитан? – Грановский пристально посмотрел Ивану в глаза. – Так поверьте, это только на первый взгляд.

Они разошлись по своим машинам и уехали.

«Не стоит относиться серьезно к этим едва завуалированным угрозам, – подумал Иван. – Пусть это люди важные, отягощенные властью и ответственностью, но они из параллельного мира. Важнее свое начальство и чувство моральной ответственности за проваленное дело. Да и правы эти начальники, черт возьми. Пасует контрразведка, проигрывает».

Шаталовы находились дома, когда Иван постучал в дверь. Георгий Иванович уже был в курсе. Трудно не заметить зарево пожара в окне. Он находился в парке примерно в то же время, когда туда наведались Грановский с Окладниковым, потом вернулся домой и привел себя в порядок.

Они с племянницей пили чай, на плите жарилась яичница. В доме царило скорбное молчание. Антонина уже оделась, собиралась на работу. Девушка не выспалась. Ее воспаленные глаза контрастировали с побледневшей кожей.

– Это жуть. Просто тихий ужас, – как заезженная пластинка твердил Шаталов. – Бедный Борис Аркадьевич!.. Как нам будет его не хватать.

– Мы не можем поверить, Иван Сергеевич. – Девушка смотрела на капитана контрразведки умоляющими глазами, как будто в его полномочиях было что-то изменить. – Борис Аркадьевич всегда был с нами, мы делили и беды, и радости. Что произошло, дядя? Почему так случилось? Это было замыкание в электрической проводке? Но говорят, что в парке была стрельба.

– Пока не знаю, Тонечка, – сказал Шаталов. – Возможно, там произошло что-то другое, если к этому испытывает интерес контрразведка. Даже страшно подумать. Что скажете, Иван Сергеевич? Я знаю, что на пожарище обнаружено тело. Это точно Борис Аркадьевич?

– Да, это он. Мне очень жаль, Георгий Иванович. О причинах его гибели я пока не могу сказать определенно. Будет проводиться расследование, о результатах которого вы узнаете в числе первых. Я пришел, чтобы выразить вам свои соболезнования. Вы в порядке, Антонина Викторовна?

– Да, наверное. Но это так тяжело. Беда случилась в четыре часа ночи или даже раньше. Мы услышали шум, кричали люди, потом был огонь. Его не могли закрыть деревья. Я не пускала дядю Жору, ему нельзя волноваться, но в итоге он меня обругал и ушел туда. А я не смогла, страшно было очень.