Александр Тамоников - След в заброшенном доме

– А теперь я знаю, где их найти, – отшутился Иван. – Не обращайте внимания, будем считать, что это результаты некоего служебного расследования.

– А как ваша рука?

– Откуда вам известно про руку?

– Это очень просто объясняется. Дядя Жора ходил утром в больницу. У него больная нога, и дважды в неделю он ходит на процедуры, чтобы она совсем не атрофировалась. Дядя Жора ведь такой болтун. Он рассказал доктору Светину про вчерашнюю историю с дракой, закончившуюся чаепитием. Их связывают давние товарищеские отношения. Тот удивился и сказал, что вчера в районе полуночи вы приходили в госпиталь вправлять руку. Еще посетовал, вот ведь искатель приключений. Про синяки он ничего не говорил, а про руку сказал, что это болезненно, но не опасно. Поэтому мы волновались, но не очень.

– Это очень плохо. – Иван покачал головой. – Работа контрразведки находится под угрозой. Скоро весь город будет знать, чем и как она занимается. Это шутка, Тоня. Со мной все в порядке, я очень рад вас видеть.

– И я рада. А вы пришли по делу?

– Очень хотелось бы зайти просто так, но пока не получается. Георгий Иванович уже вернулся с работы?

– Вернулся. Мы с ним пришли почти одновременно. Он не очень хорошо себя чувствует, расстроен, говорит, что на работе проблемы, отказался от ужина.

– Я могу его увидеть?

– Даже не знаю, Иван Сергеевич. Дядя Жора собирался прилечь, он действительно не очень хорошо выглядит.

– Рано списывать меня со счетов, молодые люди, – раздался кряхтящий голос, и за спиной девушки объявился Шаталов.

Он был одет в длинную кофту, держал в руке свернутую газету. Георгий Иванович сильно прихрамывал, шаркали домашние шлепанцы. Вид у него был действительно болезненный.

– Тонечка, не держи контрразведку на пороге, это может плохо обернуться. Я пока еще в состоянии принимать гостей и отвечать на каверзные вопросы. Спасибо, Тонечка, побудь у себя в комнате, хорошо? Проходите, Иван Сергеевич, не стойте в дверях. Что предпочитаете – чай или цикорий, который люди по незнанию принимают за кофе?

Антонина с сомнением глянула на дядю и бесшумно удалилась. Шаталов с усталой усмешкой наблюдал за капитаном. Тот не мог оторвать взгляд от девичьей спины.

– Вам нравится Антонина, Иван Сергеевич? – Шаталов понизил голос. – Вижу, что так оно и есть, даже не спорьте. И вы ей нравитесь, уж поверьте моей наблюдательности. Ума не приложу, как к этому относиться. Вы хороший человек, порядочный, совестливый. В наше время таких немного. Не возражайте, я знаю, что говорю, разумею, что не смогу держать свою племянницу на привязи. Но сейчас идет такая страшная война.

– Вам незачем переживать, Георгий Иванович. Да и прибыл я по другому вопросу. Не надо чая, и проходить в квартиру я не буду. Вам знаком этот человек? – Осокин достал из кармана и развернул портрет кисти Глисты.

– Как любопытно, однако. – Шаталов нацепил очки, подался к картинке. – Нет, этого человека я не встречал. Давайте еще раз гляну. – Шаталов пристально всмотрелся в портрет. – Увы, ничем не могу вас порадовать. Типовое лицо. Оно неплохо смотрелось бы на плакате, посвященном чему-то героическому. Не имею чести знать. – Он решительно покачал головой. – А у человека, рисовавшего сей портрет, безусловно, есть талант. Он же по памяти рисовал?

– Да, но по жизни этот мастер предпочитает применять другие свои таланты. – Иван заметил, что лицо Шаталова при изучении рисунка даже не дрогнуло, извлек из кармана посмертное фото Агапова-Светличного и сказал: – Это тот же гражданин, но во плоти, так сказать. Вы уверены, что никогда его не видели?

– Да уж, на героическом плакате он точно не появится, – пошутил Шаталов. – Это фото мертвого человека. Я не ошибаюсь? Совершенно не знаком. Стесняюсь спросить, почему вы меня об этом спрашиваете?

– Данное лицо подозревается в работе на иностранную разведку. Человек был замечен в клубе, в парке. Он там с кем-то встречался, но эту личность выявить не удалось. Георгий Иванович, это не имеет никакого отношения к вам. Мы опрашиваем многих людей, чтобы отыскать след. А вы руководитель, вам может быть известно больше, чем рядовому сотруднику. Надеюсь, вы простите меня за то, что я вынужден задавать вам эти нелепые вопросы.

Шаталов не менялся в лице. Он разве что поджал губы, выражая толику обиды. Все-таки вопрос задел его.

– Еще раз прошу простить. – Иван забрал свое хозяйство, рассовал по карманам. – В котором часу вы вчера вернулись с работы?