Андрей Воронин - Инструктор. Первый класс

Виктор Мухин не ошибался, полагая, что афера с вином была для его грузинского партнера всего лишь дополнительным приработком, далеко не самой важной и крупной из многочисленных затей, приносивших Ржавому Ревазу живые деньги. Он просто не умел сидеть без дела, и то, что кому-то могло показаться тяжелым и полным риска трудом, для него было просто забавой. Забава должна приносить удовольствие; в данном случае оно выражалось в денежном эквиваленте, и это было превосходно.

В Москве Реваз бывал часто — даже чаще, чем мог предположить его старый приятель Муха, вместе с которым Ржавый наводил ужас на торгашей перед тем, как податься в наемники. Здесь, в Москве, у него было полно земляков — таких же молодых, горячих, отчаянных сорвиголов, каким был когда-то он сам. Приезжая сюда, Гургенидзе не нуждался в широкой агентурной сети или бригаде боевиков: достаточно было одного телефонного звонка, и в течение часа в его распоряжении оказывалось все необходимое.

Так случилось и на этот раз. За телефонным звонком последовала бурная встреча с объятиями, хлопаньем по плечам и спине, горячими поцелуями в колючие щеки и радостными гортанными возгласами. Земляки любили Реваза, потому что он был настоящий джигит и весьма щедрый работодатель.

К тому времени, как Ревазу позвонил Муха, цистерны с вином еще стояли на таможне. Гургенидзе связался с водителем, который был за старшего, и предупредил, что в пути возможны инциденты, так что ухо надо держать востро. Пока он занимался организацией скрытой охраны московского офиса и обсуждал с Мухиным возможные способы защиты от предполагаемого вторжения рейдеров, виновозы пересекли границу и двинулись в сторону Москвы. Будучи предупрежденными, водители смотрели в оба и вскоре заметили пожилой черный «форд», который подозрительно часто обнаруживался то впереди, то сзади их короткой колонны. Двое ехавших в нем молодых, спортивного вида мужчин очень старались сойти за случайных попутчиков, держащих путь в том же направлении, что и цистерны, и им бы это почти наверняка удалось, если бы звонок Ржавого не заставил водителей виновозов удвоить бдительность.

Обратив внимание на черный «форд», дальнобойщики очень скоро заметили, что под тронутым ржавчиной, забрызганным грязью капотом скрывается весьма серьезный двигатель: в случае нужды потрепанный седан разгонялся стремительно, как ракета, и в считаные секунды исчезал вдали, чтобы через какое-то время снова возникнуть в поле зрения где-нибудь на обочине или в дорожном кармане. Это было странно, а значит, подозрительно. Никто не станет плестись по широкой федеральной трассе со скоростью девяносто, от силы сто километров в час, сидя за рулем машины, способной легко, без усилий ехать вдвое быстрее. И никто, дав волю движку и пулей умчавшись за горизонт, не будет без острой необходимости съезжать с дороги и останавливаться, пропуская мимо себя всех, кого обогнал в течение последнего часа. Нормальный человек, которому предстоит дальняя дорога, экономит свое время и гонит вперед практически без остановок, особенно в такую погоду, как сейчас, когда холод, сырость и грязь не располагают к тесному общению с природой, а пение птичек сводится к вороньему карканью.

Получив по телефону исчерпывающий доклад старшего бригады дальнобойщиков, Ржавый Реваз пришел к тому же выводу, что и он: цистернам сели на хвост и пасли с недвусмысленным намерением проследить путь от пункта таможенного контроля до конечной точки маршрута. Кто и зачем это сделал, еще предстояло выяснить; в данный момент этот вопрос, при всей его серьезности, волновал Реваза куда меньше, чем судьба двадцати тонн виноматериала, которые следовало как можно скорее превратить в деньги. В данном случае дело было не столько в личной выгоде, сколько в том, что при некоторой доле воображения можно было назвать производственной необходимостью.

Последняя акция Реваза, включавшая такой эффектный эпизод, как обстрел кортежа, в котором ехали президенты Грузии и Польши, едва не вылезла ему боком. Проделано все было как обычно, на крепком профессиональном уровне, но свалившиеся как снег на голову, неведомо откуда разведчики генерала Мещерякова чуть было не поставили в карьере Ржавого жирную точку. Группа Гургенидзе потеряла трех человек убитыми и лишилась базы в горах, а вместе с ней оружия, боеприпасов, продовольственного склада и трех единиц техники — двух «уазиков» и полноприводного японского пикапа.