Андрей Воронин - Инструктор. Первый класс

Он был встревожен и раздражен. Чем больше он узнавал о сибиряке, тем запутаннее делалась ситуация. Ничего себе, бог из машины! Скорее уж черт из табакерки…

Если верить майору Орешину (а не верить ему у Мухина не было никаких оснований), получалось, что в офис к ним приходил вовсе не Худяков. Но реквизиты фирмы были подлинными, как и телефонный номер гостиницы, в которой тот остановился. Там, в гостинице, Буфет и Костыль, не видевшие человека, который приходил в офис, попытались взять на ствол настоящего Худякова, а тот, будучи тертым калачом и не страдая от недостатка физической силы, угомонил обоих голыми руками.

С этим все было более или менее ясно. Но откуда взялся тот, второй? Он явно знал о Худякове все, вплоть до его планов на ближайшее будущее, и умело воспользовался этими знаниями — правда, с решительно непонятной целью.

Мухина вдруг осенило. Черт подери, да все ясно как божий день! Независимо от того, участвовал ли в этом деле настоящий Худяков, визит его двойника в офис был не чем иным, как разведкой перед банальным рейдерским захватом!

В самом деле, когда в мире свирепствует финансовый кризис, глупо тратить деньги на приобретение собственности. Зато собственность, отнятая у прежнего владельца силой, не стоит ничего и может пригодиться новому хозяину, когда этот чертов кризис минует. Так что, с учетом всех обстоятельств, лже-Худяков, скорее всего, был компаньоном или наемным агентом Худякова настоящего, который решил обзавестись собственным бизнесом в центральных областях России…

— Вот суки, — сквозь зубы процедил Мухин, возвращая рычаг в нейтральное положение.

Выудив из кармана пальто мобильный телефон, он нажатием клавиши вызвал из памяти номер Реваза. Ржавый сам вызвался помочь, если у Мухи возникнут проблемы. Что ж, за язык его никто не тянул, а его навыки в таком деле могли очень пригодиться.

— Гамарджоба, батоно Реваз, — сказал Муха, дождавшись ответа. — Ты мне нужен, генацвале. Кажется, у нас проблемы. И, кажется, серьезные.

Краюхин загнал машину в дорожный карман и заглушил двигатель. Они выбрались наружу, дружно закурили, не спеша, разминая ноги, пересекли пустую стоянку, на изрытом асфальте которой поблескивали лужи и серели оставшиеся с ночи островки тающего снега, и остановились на опушке редкого смешанного леса. Земля под деревьями была густо усеяна мокрой почерневшей листвой вперемешку с клочками использованной туалетной бумаги, кусками оберточного полиэтилена, грязными пластиковыми бутылками и битым стеклом — опять же, бутылочным.

— Дальше не пойдем, — на правах старшего скомандовал Лисицын. — Весь лес загадили, черти, шаг ступишь — потом час будешь башмаки от дерьма отмывать…

— Дерьмо от башмаков, — расстегивая «молнию» на джинсах, поправил Краюхин.

— Что в лоб, что по лбу, — следуя его примеру, буркнул Лисицын.

— Что пнем по сове, что совой об пень — сове все равно, — снова поправил его неугомонный Краюхин, пуская длинную, курящуюся горячим паром струю.

За их спинами по шоссе с ревом и шелестом промчался тяжелый трейлер, в плечи ударил порыв тугого мокрого ветра. Не прерывая начатого дела, Краюхин покосился через плечо, это была не цистерна, а именно трейлер — мощный тягач «вольво» с тентованным полуприцепом. На синем тенте сквозь слой дорожной грязи едва проступало написанное метровыми белыми буквами название какой-то фирмы — какой именно, было не разобрать. Опасно кренясь, нагруженная под завязку фура одолела поворот и скрылась из вида за деревьями.

Закончив свои дела, они застегнулись и, дымя сигаретами, неторопливо побрели обратно к машине. Лисицыну под ноги подвернулась пустая консервная банка. Поддев ее носком ботинка, он дал Краюхину точный пас, и некоторое время они забавлялись, на ходу пиная дребезжащую жестянку. Потом Краюхин сплоховал, банка отскочила от его ноги, закатилась под машину и застряла там, ударившись о колесо.

— Салага, — пренебрежительно сказал Лисицын и, выплюнув окурок, растер его по мокрому асфальту подошвой.

— Виноват, товарищ капитан, — притворно опечалился Краюхин. — Разрешите достать? Я мигом, по-пластунски…

— Не наползался еще? — невесело усмехнулся капитан спецназа ГРУ Лисицын. — Извозишься с головы до ног, как чучело, противно будет рядом с тобой сидеть…

— С каких это пор мы такие нежные стали? — фыркнул Краюхин, который служил вместе с Лисицыным в чине старшего лейтенанта и как-то раз на пару с ним почти целые сутки просидел по самые ноздри в гнилом болоте.