Андрей Воронин - Инструктор. Первый класс

— Водитель тоже человек, — сказал Мещеряков. — У него жена, дети…

— Больная теща, — подсказал злопамятный Забродов.

— Да, и теща! И нормированный рабочий день, между прочим.

Илларион с пренебрежительным видом сунул в зубы сигарету, чиркнул колесиком зажигалки и закурил, окутавшись облаком дыма, как торпедный катер, ставящий дымовую завесу.

— Врешь ты все, господин генерал, — заявил он из глубины дымного облака. — Сроду тебя не останавливали ничьи жены, а тем более тещи. Я уж не говорю о нормированном рабочем дне. Потому что ты в первую голову слуга царю и только во вторую — отец солдатам.

— Это ты, что ли, царь?

— Почему я? Наоборот! Если бы дело касалось исключительно государевой службы, ты бы послал водителя, наплевав на его тещу и на то, что рабочий день давно кончился. А ты, голубчик, прикатил лично, потому что питаешь ко мне непозволительно нежные чувства. Я, конечно, не против, но имей в виду: ориентация у меня по-прежнему правильная.

— С-скотина, — с чувством процедил генерал и немедленно сравнял счет: — Ты тоже имей в виду, что в наше время далеко не все считают правильной традиционную ориентацию. Особенно у нас, в Москве. Так что будь добр выражаться точнее. Я-то еще ничего, а вот где-нибудь в ночном клубе или на светской тусовке может выйти неловкость. Вдруг неправильно поймут? Кстати, — добавил он уже другим тоном, — что касается твоей ориентации. Как поживает Рита?

Забродов перестал улыбаться.

— Нормально, — ответил он, помолчав. — Хотела приехать.

— А ты?

— Сказал, что уезжаю. На рыбалку. Договорились с ребятами еще два месяца назад, неудобно отказывать — один всего на неделю из Африки приехал, другой через три дня уезжает на Ближний Восток…

— Обиделась?

— Обрадовалась, — проворчал Илларион. — Где тебя научили задавать такие дурацкие вопросы? А еще генерал…

— И чего ты не женишься? — задумчиво произнес Андрей.

— Потому и не женюсь. Нет, ты представь себе: тихий вечерок, за столом на кухне сидят счастливые супруги и заглянувший к ним на огонек старый друг семьи Андрюша Мещеряков — чай с баранками пьют или, к примеру, водку с пивом. Потом жена идет укладывать детей, а мужчины остаются на кухне — курят и обсуждают какие-то свои мужские дела. Ту же рыбалку, например, или, скажем, автомобили. А утром муж уходит из дома на полчасика и… Давай смотреть правде в глаза, Андрей: когда-нибудь я все-таки не вернусь. Сколь веревочке ни виться… И что ты ей тогда скажешь?

— Если ты не вернешься, отсутствие штампа в паспорте ее, конечно, утешит, — хмыкнул генерал.

— Зато хоть сирот не останется, — начал дурачиться Забродов.

— То-то и оно, что никого не останется, — не поддержал шутку Андрей. — А жаль… Впрочем, откуда ты знаешь?

— Что?

— Да насчет потенциальных сирот. Откуда ты знаешь, что их нет?

Забродов пару раз моргнул глазами и энергично почесал затылок.

— Черт, действительно… Да ну тебя! Скажешь тоже!

— Ага, — засмеялся довольный одержанной победой Мещеряков, — проняло!

— Да иди ты, — буркнул Забродов, демонстративно возвращаясь к чистке револьвера. — Тоже мне, семейный психолог. На нервы я ему действую… На себя посмотри! Расселся тут — чаю не хочет, водки не желает, танцуй вокруг него… Как же — его превосходительство на посылках! Как Золотая рыбка.

— У старухи, — подсказал Мещеряков.

— Смотри ты, — уважительно проворчал Забродов, — сказки Пушкина все-таки читал…

— Мультфильм в детстве смотрел, — возразил Андрей.

— Тогда другое дело. А то я уже испугался: а вдруг, кроме умения читать, у тебя и другие скрытые таланты имеются?

— Даже не сомневайся. Даром, что ли, меня в генералы произвели? Скажи лучше, ты когда ехать-то собрался?

Забродов посмотрел на часы. Было двадцать ноль-семь, но темень за окном стояла такая, будто уже давно пробило полночь.

— Да вот, револьвер вычищу и двину потихонечку. Дорога не шибко дальняя, но и не близкая. Если верить карте, до этого Пескова верст двести пятьдесят — двести семьдесят. Вроде рукой подать, но это ж наши российские дороги. Словом, планирую быть на месте еще до наступления утра.

— И?..

— Там видно будет. Давай не будем снова затевать этот разговор — что, да как, да в какой последовательности… Это просто разведка.

Мещеряков посмотрел на разобранный револьвер. Эта дорогая игрушка, при всей ее безотказности, а также силе и точности боя, выглядела несерьезно в сравнении с тем, что было использовано против капитана Лисицына и его напарника на обочине федеральной трассы в сотне километров от поворота на Песков.