Константин Стогний - Позывной «Крест»

— На хиджаб, например? Открываешь глаза, надеваешь и больше не снимаешь никогда.

— Кстати, вот как раз про хиджаб он и говорил, что носить его или не носить — дело самой женщины.

— Ну не за это же его прозвали «черным папой терроризма»? — продолжал дразнить ее Лавров.

— Доктор Хасан ат-Тураби отсидел в тюрьме двенадцать лет и прочитал там полторы тысячи книг! В его библиотеке есть и русская классика, и американские писатели. По его мнению, напрасно идеологи «Аль-Каиды» читают только книги, написанные пятьсот лет назад.

— Думаешь, это единственное, что идеологи «Аль-Каиды» делают напрасно?

— Витя, послушай, — увлеченно продолжала девушка, — ат-Тураби на лекциях говорил, что на Западе тех, кто им нравится, называют повстанцами и борцами за свободу. А тех, кто им не по нраву, называют террористами. Выбирают слова в зависимости от симпатий. Получается, что раньше в Афганистане были борцы за независимость, а теперь они же — террористы.

Афганистан всегда был больной темой для Лаврова, тем более сегодня, когда он отчетливо ощутил послевкусие той страшной войны. Он не мог смириться с тем, что «духов», жестоко убивавших его друзей, называют борцами за свободу и повстанцами. Это была война — кровопролитная и ужасная. Он принимал присягу и остался верным ей до сегодняшнего дня. Именно поэтому сейчас, слыша людские крики на улице и звуки перестрелки, он был готов опять вступить в бой — за народ, за веру, против тех, с кем когда-то воевал и не забыл этого.

— В мировой прессе пишут, что Хасан ат-Тураби финансирует моджахедов, — начал заводиться Виктор.

— В продажной мировой прессе могут писать все, что угодно, — рассердилась Светлана. — Он не был дикарем и убийцей, тем более террористом. Благодаря ему я знаю арабский, английский, китайский, испанский. И он сказал, что этого мало. Надо поездить по миру, чтобы поднабраться еще знаний…

— Вот они, — Виктор кивнул в сторону воображаемых бандитов «Ан-Нусры», — и собираются ездить по всему миру, отрезая головы тем, чьи языки ты знаешь. Это и называется «набираться знаний»?

— Он лично никому головы не отрезал…

— …зато был лидером «Братьев-мусульман» [14] «Братья-мусульмане» — международная религиозно-политическая ассоциация, основанная в марте 1928 года учителем Хасаном аль-Банна в Исмаилии (Египет). В одних странах она является легальной, а связанные с ней политические партии имеют места в парламентах соответствующих стран (Тунис, Судан, Йемен). В то же время она признана террористической организацией в Бахрейне, Египте, России, Сирии, Саудовской Аравии и ОАЭ. , — перебил Виктор.

Неизвестно, чем бы закончилась эта дискуссия, если бы Антуанетта, постучав в дверь, не вернула их в реальность.

— Снайпер стал расстреливать обычных прохожих! — объявила запыхавшаяся Антуанетта после того, как ей разрешили войти. — Под огонь попала монахиня. Люди пытаются ее спасти!

Виктор быстро встал и посмотрел на Светлану.

— Китайский язык, говоришь?

Он тут же надел куртку и рассовал по карманам свой боезапас, доставшийся от бандитов.

— Я с тобой! — подскочила Светлана. — Можно?

— Девочка, уметь драться — это еще не значит уметь воевать, — спокойно отказал ей Лавров. — Ты мне пока чайку завари, если что.

Он развернулся и, не говоря более ни слова, заспешил вниз.

Рядом с отелем на небольшой, простреливаемой со всех сторон площади лежало распростертое тело женщины в черном. Трое маалюльцев бросили ей длинную толстую веревку. Та вцепилась в нее одной рукой.

— Аллá! Аллá! — кричали неравнодушные граждане, прячась от выстрелов снайпера за стенами разрушенного здания, в котором раньше находился склад Аднана. — Легче, легче, дайте ей передохнуть!

— Матушка, возьмись и другой рукой! — советовали мужчины с веревкой. — Мама, держись двумя руками! Крепче, мама, крепче! О, алла! Только на Бога мы полагаемся.

Раненая схватилась за веревку двумя руками, но когда мужчины принялись за нее тянуть, сил удержаться у женщины не хватило. Площадь, вымощенная известковым камнем, не давала телу скользить. Веревка натянулась и вырвалась из слабеющих пальцев.

Виктор вынырнул из черного хода отеля и, быстро двигаясь перекрестным шагом, пробрался вдоль стены строения. Крики жителей Маалюли, «спасателей», которые в очередной раз бросали веревку монахине, раззадоривали снайпера. Он пытался перебить веревку.

«Балуешься, гаденыш? Балуйся, балуйся…» — шептал Виктор, опытным взглядом изучая окрестности. Вдруг метрах в ста в окне разрушенного дома он заметил слабый блик. Солнце выдало положение боевика, оптическим прицелом винтовки поймавшего «зайчик». Бежать к снайперу было бесполезно и глупо. Во-первых, существовала вероятность, что моджахеда кто-то прикрывал на огневой точке. Виктор не знал, сколько исламистов встретит на пути. Во-вторых, возможно, за это время снайперу надоест его игра и он просто застрелит женщину в черном.