Константин Стогний - Позывной «Крест»

— У тебя есть удивительное качество, инок Ермолай, — с иронией заметила Саломея, — прятать свои мысли за своей поразительной эрудицией. Ведь ты сейчас не о том думаешь, о чем рассказываешь… Ну и о чем ты думаешь?

— А думаю я, — после долгой паузы ответил Виктор, — что вот найдем мы эту чертову длань…

— Не чертову, а Иоанна Крестителя, — строго поправила девушка.

— Ну да. Длань Иоанна Крестителя… черт бы ее побрал.

— Не кощунствуй! — рассердилась Саломея.

— И что дальше? — продолжал Виктор. — Вернемся обратно, и ты войдешь в эту проклятую пещеру, спрячешь артефакт в стену и зароешься в подземелье, как крот?

— Я — хранитель десницы! — уже не так уверенно сказала Саломея. — Моя жизнь посвящена…

— Что за вздор? — выкрикнул Виктор, перебив девушку. — Родиться только для того, чтобы спрятать кусок старого скелета и умереть вместе с ним?

Саломея испуганно огляделась, будто боялась, что их кто-то услышит. Но в маленьком кабаке не было никого. Только в небольшом окошке, откуда они получали еду, виднелась физиономия турка в феске.

— Витя, что ты говоришь? — еще более неуверенно произнесла Саломея.

— А что я говорю? — обиженно откликнулся Лавров. — На дворе двадцать первый век! Люди в космос летают! Атом расщепили! Живут как хотят! А кому-то надо просто умереть, непонятно, на кой хрен!

— Витя! Это моя вера! Я обязана!

— Никому ты и ничем не обязана! — горячился Виктор. — Хранить — может быть, и да, но умирать за это? Бред! Возможно, у мандеев Иоанн и есть Мессия, но я в данном случае не согласен! Ты хочешь остаться в пещере?

— Я должна! Я обязана, — потупила взор Саломея.

— В свои двадцать восемь лет? Ты выросла, поумнела, поняла, что такое любовь… Поняла?

— Поняла.

— И теперь надо умереть, правда? — сердился Виктор.

— Витя, не рви душу… Мне и так тяжело.

— Вот уж дудки! Буду рвать! — взвился Лавров. — Светка! Ты что делаешь? Тебе жить и жить! Жизни радоваться! Детей растить! Светка, одумайся!

— Я — Саломея, — твердо ответила девушка.

— Для меня ты навсегда останешься Светкой! Потому… Потому что жизнь важнее, чем все эти ордены и секты!

— И это мне говорит православный инок?

— Это тебе говорит взрослый мужчина, отец двоих детей, который за свою жизнь столько раз смотрел смерти в лицо, сколько ты, глупышка, в зеркало не смотрелась!

Саломея безмолвно глядела на Виктора, а тот продолжал напирать:

— Ты видала, как девятнадцатилетние мальчишки, необстрелянные пацаны, идут в чужую страну воевать? Просто на убой. Потому что их послали туда какие-то старые маразматики! Видала? За что их лишили жизни? Все говорят о присяге! Да, присяга! Но они присягали не этим старым идиотам, а родине! По какому такому праву зарвавшийся маразматик решил отправлять на смерть этих пацанов? Не знаешь? А я знаю! Потому что эта мразь, возомнившая себя богом, решила вершить судьбы людей ради собственной прихоти!

Виктор давно перестал есть. Ему было совсем не до еды. Его тести-кебаб остыл, но ишкембе чорбасы Саломеи тоже был съеден лишь наполовину. Пораженная, девушка слушала Виктора, а он не унимался:

— А ты видала, как в морг привозят семью: отец, мать и трое детишек — мал мала меньше? Видала? Нет? А я видал! И это не на войне, а в мирной жизни! Они могли бы жить да жить! Но один пьяный ублюдок решил, что он имел право ехать на своей машине так, как ему вздумается. Он живехонек, а они — в куски.

— Витя, я…

— А ты знаешь, как хрустят хрящи и жилы на зубах у людоеда дикого племени? У этого нелюдя стадо свиней! Он их не ест — бережет про запас. А вот заблудившегося в джунглях незнакомца сожрать — это пожалуйста. Миссионера, который приехал бедным помогать, грамоте учить, деток воспитывать! А ему бах по голове мангровой дубинкой, и его ладони — самое лакомое блюдо у людоедов — подают с бататом, пряностями и тропическими плодами. Как? Вкусно? Для чего он родился? Чтобы его кто-то сожрал? А ты в пещере собираешься остаться! Добровольно лишить себя жизни! Да что ты знаешь о жизни и смерти, детка, чтобы так просто взять и покончить с собой?

— Витя… я не знаю… Со мной никто и никогда так не говорил… Я не знаю, что мне делать. Витя… — Саломея растерянно смотрела на Лаврова.

— Слушай меня, и все будет хорошо, — быстро успокоившись, предложил он. — Со мной не пропадешь, если будешь правильно себя вести.

— Ты не хочешь дальше помогать мне? — спросила Саломея.

— Я хочу, чтобы ты включила мозги! — твердо сказал Виктор. — Длань мы найдем и отберем у похитителей. А дальше? Дальше посмотрим, что будем делать. Согласна?