Олег Кондратьев - Игра на своем поле

Минут через десять ехавшая впереди «девятка» притормозила, из нее вышел Талеев. К нему подошел каплей из остановившегося рядом «Урала» и подбежал Редин. Журналист обратился к каплею:

– Денис, что это там за военные маневры у поста ГАИ совершались?

– А ну в задницу этих троглодитов! Обнаглели совсем! Решили в кузов заглянуть.

– Ну и показал бы. Ты же пустой идешь, – вмешался Сергей.

– Так они бы тут же в другой полезли. И потом, не в этом дело. В таких разборках нельзя ни грамма уступать, на шею сядут. Закон полностью на моей стороне. Они это знают. Я ведь так уже несколько лет езжу. Нечасто, но раз в месяц-полтора. У меня семья в Москве. Мне удобно, сам вызываюсь. Вот поначалу – это те еще баталии были. Вплоть до мордобоя. Мы всегда побеждали. По всей трассе. А когда вооруженную охрану разрешили, все вообще хвосты поджали. Никто до сих пор не знает, что у нас патронов нет. Подозревают, догадываются, но проверить не решаются. Мы сейчас вообще одни такую «охранную грамоту» имеем. На всем Кольском полуострове.

– Денис, – поинтересовался Талеев, – а тебе ничего не показалось странным, необычным в поведении этих инспекторов? Ну, что-то не как всегда.

Шавыкин задумался.

– Не как всегда… – медленно повторил он, – да все не как всегда. Нас ведь практически все наряды ГАИ/ВАИ по трассе знают. Как и мы их. Ну, проверяют иногда документы, принюхаться могут. А больше ни-ни! Я же этого прапора толстомордого сразу узнал. И он меня тоже, клянусь! А сделал вид, что незнакомы. Ну и я не стал в глаза прыгать. Вот второй, «камуфляжник», из новичков, наверное. Я его на место и поставил. А вообще он на военного мало похож. Не представляется. У вояк это в крови. Потом, когда представился, воинское звание не назвал. Да меня, если ночью с глубокого бодуна жена собственная разбудит и спросит: «Ты кто?!», я же выпалю, не раздумывая: «Капитан-лейтенант Шавыкин!» Соображать потом начну.

– Значит, действительно новичок. Себя на новом месте показывает. А ты наблюдательный парень, Денис.

– В таких поездках и дипломатом станешь, и психологом.

– А чего же ты ему бумагу не показал, которую я тебе дал? О запрете любых досмотров.

– Вот еще! Рылом не вышел! Побережем для действительно серьезных проверок.

– Думаешь, такие будут?

– Обязательно. Особенно на подъезде к Москве. Уж поверьте моему опыту.

– Верим, капитан. Вот на, возьми рацию. Это чтобы мы втроем могли переговариваться. Ты обо всем, что замечаешь, сразу сообщай. Особенно о любом «не как всегда». И договоримся, что теперь старшинство переходит ко мне до самой разгрузки. Я командовать редко буду. Только в самых необходимых случаях. Но уж если услышал от меня: «Сидеть в кабине!», так и замри. Ясно?

– Герман, почему-то я тебе безоговорочно доверяю.

– Я же говорил, что ты очень наблюдательный. Ну, посиди пока в кабине, а людям своим дай перед долгой дорогой ноги размять. Минут десять.

Проводив взглядом удаляющегося Шавыкина, журналист спросил Сергея:

– Что ты обо всем этом думаешь?

– Как-то очень хочется верить в хорошее. Ну, например, в обыкновенную бдительность дорожно-постовой службы…

– Хм… Хорошо. Давай я воспользуюсь одним из твоих же любимых правил. Совпадений…

– …не бывает! – со вздохом закончил Сергей.

– Тогда почему из десятки поездок каплея по этой трассе «бдительность ДПС» проявилась именно тогда, когда мы свой груз в кузове пристроили? Почему инспектор нам попался такой подозрительный? А толстомордый прапор «не признал» своего знакомого?

– Сдаюсь! – Сергей даже приподнял обе руки. – Я ведь о том же подумал.

– Сигнал пришел от агентов в Ханте или от «дорожных рабочих», – Талеев проговорил это медленно, как бы взвешивая обе возможности, – хотя, если бы что-то обнаружили сначала в Ханте, наверняка любыми способами там же и попытались бы задержать. Значит, «морячки-дорожнички». А это значит, что у противника лишь зародились неясные подозрения или просто отрабатывают все варианты, что более вероятно. «Инспектор» у моста, а это, скорее всего, их центральная точка, не подтвердил, но и не опроверг никакого предположения. Ты, Серж, обратил внимание еще на одну особенность? Как быстро инспектор отступился от своих требований. Ты встречал когда-нибудь облеченное властью лицо, которое, начав «наезд», тут же извинилось и ретировалось, а?

– Может, он деньжат хотел по-легкому срубить?

– Это было бы нормально на глухой трассе, а не средь бела дня на стационарном посту в присутствии десятка свидетелей.