Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

— Ну, а если, вдруг?! Неужели будете стрелять?!

— Буду.

— А раньше?

— Что?

— Раньше в кого-нибудь приходилось стрелять?

— Ну…

— О! — округлила глаза Рита, и в ее взгляде вдруг проявилось восторженное оцепенение, обычно присущее детям, слушающим страшную, но увлекательную сказку. — И вы его убили?

— Нет.

— Ранили?

— Нет.

— Почему? Не попали?

— Я в воздух стрелял, — мягко сказал Китайгородцев, глядя Рите в глаза лживым взглядом взрослого человека, заведомо говорящего ребёнку неправду.

Тот ведь ещё маленький, и не нужно ему пока знать о неприглядной изнанке жизни…

— И что, человек испугался и убежал?

— Убежал, — кротко кивнул Анатолий.

Не хотел, чтобы она его боялась.

— А давно вы телохранителем работаете?

— Давно.

— Пять лет?

— Больше.

— Десять?

— Меньше.

— Вы, наверное, многих охраняли?

— Многих.

— А кого?

— Много кого.

— И знаменитых — тоже?

— Да.

— Кого? — совсем уже заинтересовалась Рита.

Она хотела услышать громкие фамилии. Все-таки лестно. В прошлом году этот парень, к примеру, Пугачеву охранял, а теперь вот ее, Риту. Можно будет потом рассказать подружкам в университете.

— Я не могу назвать фамилий, — разочаровал ее Анатолий.

— Почему?

— Нельзя. Мне запрещено.

— Кем? Хозяином?

— Да. В контракте отдельной строкой записано.

— Хорошо, — кивнула Рита, и ее глаза коварно блеснули. — Раз запрещено — значит, и не называйте. Я сама буду называть, а вы только кивайте, если я угадала. Пугачева? Путин? Чубайс? Курникова? Буре? Женя Кафельников?

Пауза.

— Среди перечисленных есть человек, которого я охранял, — уклончиво ответил Китайгородцев.

— Кто?

— Не могу сказать.

Рита поджала губки. Демонстрировала, что обиделась.

Стук в дверь.

— Кто? — напрягся Анатолий.

— Чаю будете? — послышался голос проводницы.

Телохранитель открыл дверь — но прежде накинул на себя пиджак, пряча под ним кобуру с оружием. В коридоре стояла Катя — в каждой руке по стакану дымящегося чая. Мимо как раз проходил один из обитателей второго купе. Он был сильно нетрезв и столь же сильно озабочен.

— Слышь, хозяйка, — через силу произнес он, обращаясь к проводнице. — Нож у тебя есть? Наш куда-то запропастился…

— Нет у меня ножа, — нахмурилась та. — И вообще, вам пора бы уже закругляться со своим застольем, ребята.

Когда Рита направилась в сторону туалета, Анатолий вышел из купе и стоял в коридоре все время, пока она не вернулась. Девушка, кажется, была раздосадована его обременительной опекой.

— Вы так и будете следить за мной все время? — дерзко спросила она.

— Извините.

— Я не хочу, чтобы вы контролировали каждый мой шаг…

Она уже начала заводиться и, наверное, наговорила бы Китайгородцеву много резких слов, если бы не пьяный пассажир из второго купе. Он как раз шел по коридору. Вдруг наткнулся взглядом на девушку, шумно вздохнул, пьяно и счастливо улыбнулся, развёл руки в стороны, будто хотел Риту обнять, но тут запоздало обнаружил присутствие Анатолия. Несколько долгих секунд у него ушло на то, чтобы сообразить — эта симпатичная девушка и этот широкоплечий парень едут вместе, так что девушку обнимать небезопасно… И пьяный только пробормотал невнятное: «Вот так-то, да», после чего продолжил свой путь мимо посторонившихся Риты и телохранителя. Потом, уже отойдя на несколько шагов, вспомнил что-то и поинтересовался у Анатолия, нет ли у того зажигалки. Тот ответил, что нет.

Эта минутная заминка поубавила у Риты пыла, и в купе она вошла безмолвной.

— Я хотел бы с вами поговорить, — осторожно начал Китайгородцев. — Так получилось, что неделю я проведу рядом с вами. И всё у нас будет хорошо, я просто в этом уверен. Я не вижу, если честно, ничего, что могло бы вам угрожать, и в моем присутствии, вполне возможно, нет никакой необходимости — но ваш папа решил, что охрана — нужна… Заключён договор, и я обязан выполнять свою работу. Да, это — моя работа, только и всего. И я не хочу стеснять вас своим присутствием — я вообще хочу быть как можно незаметнее. Но если в какой-то момент вам покажется, что меня все-таки слишком много, — пожалуйста, будьте снисходительны. Быть рядом — это одна из особенностей моей профессии. Я не могу быть далеко. Я могу быть только рядом.

Он развел руками, из-за чего сразу же приобрел виноватый вид.

— Хорошо, — смягчилась Рита.

Похоже, она постепенно смирялась с мыслью о том, что этот парень целую неделю будет мозолить ей глаза.