Владимир Гриньков: Я – телохранитель. Киллер к юбилею

— Работа по Москве? — спросил Анатолий.

— Нет, на выезде.

— Далеко?

— Далеко, Толик. За Уралом.

Вот тут Китайгородцев насторожился:

— Может быть, он её прячет? Отсылает от себя подальше, да еще приставляет к ней охрану, чтобы ничего не случилось? Так поступают, когда чувствуют близкую опасность…

— Нет, он говорит, что поездка продлится не более недели.

«Неделя — это не срок, — подумал Анатолий. — На неделю не прячутся. С перепугу обычно прячутся надолго. Значит, всё-таки — комплексы?»

— К подружке она едет, Толик. Познакомилась с нею в Австрии, на горнолыжном курорте. У подружки — день рождения. Ну, вот и пригласила. Там у них — настоящий лес, медведи бродят, а по ночам где-то далеко воют голодные волки… В общем, глушь, романтика и волшебные зимние ночи. Алтунинская дочка загорелась, а папа не смог ее отговорить. Итак, составишь ей компанию?

— Приглашающих проверяли?

— Да, навели справки. Приличная семья. Папа подружки — царь и бог в тех краях. Хозяин тамошнего горнообогатительного комбината. Жена — домохозяйка. Есть у них дочь — та самая, к которой вы как раз и поедете. Но еще есть и сын! Вот с сыном — не все чисто.

Китайгородцев посмотрел вопросительно.

— Наркотики, — коротко пояснил Хамза.

— На какой стадии?

— Больших проблем он пока еще не доставляет, но на обследование в Москву его уже привозили.

— Алтунина вы об этом предупредили?

— Естественно. В восторг это, конечно, его не привело, но и беды большой он в этом не видит. Все-таки его дочь едет в гости не к наркоману этому, а к его сестре. А та, судя по отзывам, человек вполне самостоятельный.

— Как обстановка на месте?

— Я запрашивал местных пинкертонов. За весь прошлый год — четыре убийства. Из них три — раскрыты. Хулиганство, кражи — это, конечно, присутствует, но в разумных пределах, как они мне сами сказали. Так что оперативную обстановку я бы охарактеризовал как спокойную. Четвёрочка с минусом.

«Четвёрочка с минусом — это нормально, — хмыкнул про себя Китайгородцев, — при четвёрочке с минусом работать — одно удовольствие».

— И ещё вот что, Толик. Меня Алтунин об этом специально предупредил. Дочка его уже выросла. Ну, ты понимаешь… Невеста уже. Кровь играет. И тут вдруг — ты, весь такой из себя… С бицепсами и с пистолетом. В общем, чтобы она не увидела в тебе своего героя. Очень уж отец о ее целомудрии печется.

— Вы же знаете, я никогда с клиентами…

— Я знаю, Толик, — кивнул Хамза. — Но Алтунин просил специально предупредить. Ты должен его понять. Дочь у него — единственная.

Сейчас дети рано взрослеют.

Она выглядела несколько старше своих девятнадцати. И напрасно, кажется, Алтунин пёкся о ее целомудрии. О жизни эта девочка, похоже, знала несколько больше, чем представлялось ее отцу. Её выдавал взгляд. Испытующий. Оценивающий. Женский. Едва Китайгородцев подошел и поздоровался, она именно таким взглядом выстрелила в него, за одну секунду оценив своего нового знакомого и выставив телохранителю баллы по одной ей известной шкале. С первого захода баллов он набрал не так уж много. Так ему, по крайней мере, показалось.

— Здравствуйте, — сказал Алтунин. — Вы и есть Китайгородцев? А это — Рита. Знакомьтесь.

Девчонка даже не кивнула.

— Пойдемте, — предложил Алтунин. — Поезд уже у платформы.

Он подхватил две сумки. И еще две оставались на припорошенном снегом асфальте. Анатолий, не дожидаясь просьбы о помощи, взял в левую руку одну — ту, что явно была тяжелее. Его собственная висела у него на плече. Рита посмотрела на оставшуюся на асфальте сумку, медленно подняла глаза на Китайгородцева.

— Извините, я не могу ее взять, — сказал Анатолий.

— Ах, да, вы ведь у нас — телохранитель… Правая рука должна быть свободна, да? Мало ли что? — В голосе ее была издёвка, которую она даже не пыталась скрыть.

Взяла сумку и понесла её к поезду, всем своим видом демонстрируя, как ей нелегко. Отец смотрел ей вслед осуждающе. Похоже, они не очень-то ладили друг с другом. Конфликт поколений? Отцы и дети?

— Переходный возраст у нее несколько затянулся, — вполголоса сказал он, будто извиняясь за свою непутевую дочь. — Я все жду, когда же она, наконец, повзрослеет…

Как жалки на вид бывают родители, когда у них не клеится с детьми. Они могут быть большими начальниками и уважаемыми людьми, могут твердой рукой управлять десятками и сотнями подчиненных, но одна-единственная непослушная дочурка способна превратить грозного отца в растерянного неврастеника, неуверенного в себе типа.