Александр Тамоников - Ледяное взморье

Сложность возникла с местом временного проживания бойцов группы. Напрямую снять дом, квартира даже в малонаселенном доме для этого не подходила, он не мог. Использовать кого-то другого тоже. Рейтель имел право доверять только семье Янтуш. Но что она могла сделать? В городе осталось немало брошенных домов. В центре их заняли офицеры, но даже на окраине вот так просто занять дом было слишком рискованно. Все же рядом проживали пусть и редкие, но соседи.

Запросить у командования разрешение снять дом для собственных нужд — тоже рискованно. Как и попросить об услуге начальника гестапо или помощника начальника СД. Без сомнения, и Берлин бы дал разрешение, и Кесгер с Липнером помогли бы ему найти жилище. Но без какой-либо гарантии, что оно осталось бы без пристального внимания.

На улицу Солтес вечером того же четверга Рейтель приехал в 20.00.

Прошел в подъезд, позвонил в квартиру № 2.

Открыл брат Инги, Макс.

— О, Марк, привет.

— Привет, Макс. Ты что, дома один?

— Инга еще утром сказала, что задержится, у них там сложная операция какая-то, но уже должна скоро подойти. Да ты проходи. Выпьем водки или пива, вчера уговорил сестру купить спиртного, а то в одиночестве можно и с ума сойти.

— Выпить, говоришь? — улыбнулся Рейтель. — А давай выпьем, Макс.

— Что-то настроение у тебя не такое, как всегда.

— Заметно?

— Не особо, но Инга точно определит, что у тебя что-то случилось.

Рейтель вздохнул:

— Да есть вопросы, Макс. А когда их не было?

— Служба у тебя — не дай бог. По лезвию ножа ходишь.

— Привык.

— Разве можно к этому привыкнуть?

— Можно, да и лезвие это тупое, обрезаться можно, если только по собственной глупости. Стараюсь не совершать необдуманных поступков.

— Проходи на кухню.

Рейтель, как был в сапогах, только вытерев их о коврик, прошел следом за коляской на кухню.

Янтуш достал из кухонного шкафа четверть буханки черного хлеба, банку консервов, бутылку водки, вернее, немецкого шнапса, стаканы.

— Это, конечно, не русская водка… — Он прочитал на этикетке: — «Киршвассер» или просто «Кирш», но все равно больше сорока градусов.

Янтуш, ловко орудуя ножом, вскрыл банку консервов, выложил содержимое на тарелку, порезал хлеб, срезал пробку с бутылки. Разлил «Кирш» по стаканам.

— Ну, давай, Марк, за то, чтобы все твои заботы скорее ушли в прошлое.

— Спасибо. И за твое здоровье!

— Здоровье? Где бы его еще взять. Ладно, давай.

Они выпили, закусили, взялись за сигареты. Только прикурили, как в замочной скважине звякнул ключ.

— А вот и сестра, — проговорил Янтуш.

Женщина из прихожей увидела Рейтеля.

— Вот оно что! Пьете. Ну ладно, Макс, ему из дома не выходить, но ты, герр оберштурмбаннфюрер? Ведь тебя в любую минуту могут вызвать в штаб или в центр.

— Обойдется. Я тоже имею право на отдых и на личную жизнь. И потом, здесь не передовая, и даже не прифронтовая зона.

— А пить обязательно?

— Пить нет, а вот здороваться — да.

— Здравствуйте, герр офицер.

— Прекрати, Инга, — сказал брат, — что, Марку и расслабиться нельзя?

— По какому поводу пьянка?

— Да какая пьянка? Я же говорю, Марк расслабляется, я разгоняю тоску.

Рейтель спросил:

— Ты ужинала?

— Да, в госпитале. Я там принесла немного консервов, сегодня всему медперсоналу давали в качестве дополнительного пайка, чтобы не оплачивать переработку.

— Вам еще и переработку покрывают? — улыбнулся Рейтель.

— Но мы же, как ты говорил, не на передовой и даже не в прифронтовой зоне.

Макс рассмеялся:

— Да, Инга, тебе палец в рот не клади.

— А я и не позволю. Никому.

Она присела на табурет, внимательно посмотрела на Рейтеля:

— Что случилось, Марк?

Он изобразил удивление:

— А разве что-то обязательно должно случиться?

— Иначе ты не стал бы пить. Уж я-то тебя знаю. Давай рассказывай.

Рейтель вздохнул:

— Да чего рассказывать? Дом для наших не могу найти. И вроде полно домов, а снять по полученной инструкции не получается. Всю голову уже сломал, ничего не выходит.

Янтуш заинтересованно посмотрел на гостя:

— О каком доме идет речь?

— Нужен такой дом, чтобы он был арендован легально, чтобы им не заинтересовалось гестапо. Вернее, не заинтересовалось теми людьми, которые будут проживать в нем.

Макс взглянул на сестру:

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Зачем? Если уж Марк не может ничего сделать…

— Марк не может потому, что он на виду и на высокой должности у гитлеровцев.