Александр Тамоников - Ледяное взморье

Инга спросила:

— Даже когда тебя не будет дома?

Рейтель ответил:

— Когда меня не будет дома, там не будет и передатчика.

— Знаешь, Марк, не нравится мне все это.

— Не беспокойся. Насколько мне известно, в Риге работает с десяток агентов разведок различных стран, в основном британской. Радиотехникам хватит работы и без нас. Ты, главное, ничего не бойся. Кстати, как насчет того, чтобы вечером прогуляться по Риге? Посидеть в уютном ресторане?

— Это необходимость или пожелание?

— И то, и другое.

— Ну, раз так, я согласна.

— Я позвоню. Сейчас едем в госпиталь. К стоматологу мне надо попасть обязательно.

— У тебя болит зуб?

— Нет. Но поводом моего сегодняшнего отсутствия в центре послужило именно это.

— Будешь лечить здоровый зуб?

— Рвать. Если врач начнет лечить, он поймет, что я симулирую, а если потребую вырвать — нет. Или я не прав? Ответь мне как специалист.

— Если сымитировать сильную боль и если потребуется вырвать зуб, то никакой врач не определит, больной зуб или здоровый.

— Значит, рвем!

— И ты будешь щербатый.

— Я коренной вырву. Позже поставлю протез или не буду ничего делать.

За разговорами они подъехали к госпиталю.

Янтуш спросила:

— Ничего, что оставим станцию без присмотра?

— Ничего. Здесь вскрыть автомобиль никто не решится. Охрана повсюду.

— Ну тогда пойдем!

После неприятной и болезненной процедуры Рейтель отвез Ингу домой, сам же приехал в свою квартиру на улицу Арсенальную, где занялся дешифрованием радиограммы.

В итоге он получил:

«„центр“ — „Гудвину“. Сведения получены, принято решение начать боевую операцию. Определите в срок до следующего планового сеанса связи место и время высадки десанта из четырех человек. Обеспечьте временное проживание бойцов группы на окраине города и необходимые документы. В дальнейшем командир группы выйдет на вас через городской телефон. Условная фраза: „Это морг?“ Ответ: „С ума сошли? Это квартира“. После этого назначаете встречу. Командир группы — майор Шелестов Максим Андреевич. О прибытии и размещении группы сообщить в любой день условным сигналом по связи. Остальное при встрече».

Рейтель несколько раз перечитал текст. Прикурил сигарету, сжег расшифровку в пепельнице, достал карту Риги.

В 18.00 позвонил полковник Грунов, доложил о состоянии дел в центре. Поинтересовался завтрашним приездом. Рейтель обещал завтра быть на объекте. Приказал к своему приезду подготовить для осмотра курсантов.

В 19.00 он в штатском костюме заехал за Янтуш. Передал суть полученной из Москвы радиограммы. Инга, выслушав Рейтеля, воскликнула:

— Ну, в десантировании и прочих ваших специфических делах я ничего не понимаю.

— А тебе и не надо, — улыбнулся Рейтель.

— Значит, все подготовить мы должны до следующей среды, до 19 августа?

— Получается, так. — Он улыбнулся. — А мне понравилось это «мы». Поужинаем?

Ужинали в ресторане, после чего поехали на квартиру Рейтеля. И Андрей Ремезов, и Инга Янтуш уже не считали это чем-то необычным, потому что оба почувствовали зарождающееся чувство друг к другу.

Для выполнения задания центра у Рейтеля была впереди почти целая неделя. Казалось, целая вечность. Учебный диверсионный центр «Тайфун» принял первых курсантов, начались занятия.

Каждый день эсэсовцы подвозили новых кандидатов из числа пленных, согласившихся на службу в рейхе. На четверг, 13-е число, в «Тайфуне» было уже двадцать два человека. К первой партии из Даугавпилса ежедневно прибавлялось по три-четыре человека. Такими темпами учебный объект скоро будет укомплектован полностью.

Непосредственно диверсионную подготовку проходили только первые двенадцать курсантов — бывшие офицеры РККА. Остальные находились в приемнике и проходили тщательную проверку. Отбор осуществлялся в концлагерях.

Да, казалось, чтобы выполнить простое, на первый взгляд, задание, у советского агента была целая вечность. Но только на первый взгляд. С местом высадки боевой группы Рейтель определился быстро — это была лесная поляна в тридцати километрах севернее Риги и в десяти километрах от Балтийского моря. Войска там не стояли, населенных пунктов практически не было. До ближайшей деревни километра три. К поляне выходила грунтовка, которая раньше использовалась местными из той самой деревушки для забора глины, необходимой для сооружения печей. Затем небольшой карьер забросили. Дорога осталась.