Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

— Иди ко мне, — сказал Матвей, стоя во весь рост посреди комнаты.

Марина в очередной раз залюбовалась его высокой подтянутой фигурой, в которой не было ни капли жира. Несмотря на большую загруженность на работе, он успел прилично загореть. И если раньше для обретения необходимой формы ему требовалась прелюдия, то ныне он был полностью готов к «работе».

Марина встала с дивана и обняла Матвея. Он нежно поцеловал ее в губы. Потом внезапно подхватил ее за ягодицы и буквально надел на себя, так, что она не успела даже вскрикнуть…

Все продолжалось долго, так долго, что она потеряла счет времени. Они занимались любовью в самых немыслимых позах; Матвей, казалось, был неистощим, и даже когда сам испытывал оргазм, ни на секунду не прекращал ласкать подругу, дожидаясь, пока снова придет в полную «боеготовность».

Когда все кончилось, они в изнеможении повалились на кровать — начав в гостиной, они постепенно обошли всю квартиру и очутились наконец в спальне. Марина лежала на спине, прижав голову Хвостова к груди. Она думала, что за все время их отношений это был первый настоящий секс, такой, как описывают в эротических журналах и снимают в порнофильмах. У них и раньше были прекрасные ночи, но теперь… Марина чувствовала себя воздушным шариком, дунь — и полетит вверх, к облакам. Наверное, что-то подобное чувствовал и Хвостов, потому что сказал:

— Как там хорошо… на небе.

— О-о-ох, — только и смогла ответить Марина.

Через полчаса она смогла наконец встать и отправилась на кухню варить кофе. Вскоре там появился и Матвей, с улыбкой оглядел девушку, которая набросила его рубашку, и заметил:

— Тебе идет.

Марина обернулась. На Матвее был одет ее халат. Оба расхохотались.

— Извращенцы мы с тобой, — сказала Марина, наливая кофе в антикварные чашки тонкого фарфора, подаренные Матвеем на ее двадцатипятилетие.

— Почему же, — возразил Хвостов. — Это мы просто заново родились, вот и ведем себя как дети. Ну я во всяком случае. Только что умер — и вот, видишь… Следующая инкарнация. Я возродился сексуальным гигантом.

У Марины дрогнула рука с туркой и несколько капель кофе пролились на стол. Матвей заметил это и ласково погладил подругу по голове.

— Не бери в голову, Маринка. Это все полная ерунда.

Они медленно пили кофе, потом Матвей принялся одеваться и, когда протянул руку за рубашкой, Марина заметила, что в ней не хватает пуговицы. Такого раньше за аккуратным Матвеем не водилось.

— Ты совсем одичал, Хвостов, — сказала она и хотела что-то добавить, но Матвей не дал:

— Я понимаю… Без женской руки…

Марина покраснела.

— Я совсем не имела в виду…

— Зато я имел. Прошло больше года, как Тани не стало. Переезжай ко мне. Можешь считать это предложением руки и сердца.

Марина, которая в этот момент натягивала свой халатик, подняла голову:

— Ты это серьезно?

— Ну, если ты не боишься выйти замуж за покойника…

— Может, ты все-таки расскажешь, что у тебя произошло? — девушка посмотрела Хвостову прямо в глаза. — Это ведь не первоапрельский розыгрыш, правда? Апрель давно прошел.

— Да ладно тебе, Маринка, — поморщился Хвостов. — Все очень просто. На кладбищах, да и вообще в погребальном деле творился бардак, да и, честно говоря, остался бардак. Я с этим бардаком стараюсь бороться. Есть люди, которым это не нравится, потому что бардак — дело весьма прибыльное. Знаешь ведь анекдот: «Петрову опять повезло!» — «Он получил повышение по службе?» — «Нет, его похоронили на Ваганьковском». Оный шедевр я давеча от своего начальника услышал, господина Купцова. Большой, надо сказать, любитель анекдотов. Но, кажется, эти анекдоты кое-кому надоели…

— «Кое-кому» — это кому? — поинтересовалась Марина. — Уж не тебе ли?

— В том числе, — кивнул Матвей, прижимая подругу к себе. — Но и не только мне. Знаешь, я человек простой, но не глупый, как некоторые думают… — Марина усмехнулась. — Так вот, мне кажется, кое-кто просто хочет моими руками жар загрести.

— А ты и не против?

— А я и не против, — повторил Хвостов. — Дело-то святое. Пока что разбираюсь, в курс вхожу, тонкости изучаю. С заинтересованными людьми встречаюсь. С епископом вот говорил…

— Ты рассказывал, Матвей. Только боюсь я за тебя, — без всякого перехода сказала Марина. — За твоей спиной хотя бы есть кто-нибудь?

— А как же! — развел руками Матвей. — Тяжелая артиллерия Ставки Верховного главнокомандования…

— Только пока ее до фронта дотянут и на позиции поставят, родной пехоте отбиваться придется, — резанула умная Марина. — Будь осторожен, я тебя умоляю.