Микки Спиллейн - Охотники за девушками

Он копался в старых документах минут пять, затем, наконец, появился со снимками. Все они были в военной папке для бумаг, которая по краям обтрепалась и пожелтела. Он указал на один из снимков оставшихся в живых после несчастного случая. Эрлича не было среди них. Искромсанные тела мертвых были неузнаваемы.

Хью спросил:

— Может, ты не узнал его?

— Нет, — сказал я, отдавая фотографии.

— Уверен?

— Я никогда не забываю лица.

— Но здесь оторван один угол.

— Да, вижу. Думаю, к вопросу об Эрличе нужно подходить под другим углом.

— Объясни мне.

— Сенатор Нэпп.

— А как он сюда замешан?

— Нэпп имеет к этому отношение, потому что мертв. И он, и Ричи Коул были убиты из револьвера, стрелявшего и в меня. Пакет, который ты мне дал, раскрывает его действия во время войны. Он был просто полковником, когда пришел, а закончил генералом. Интересно, смогу ли я связать его имя с Эрличем где-нибудь.

Хью открыл рот так, что чуть не выпала сигарета.

— Нэпп работал на другую страну?

— Черт, нет. Но… у него тоже могло быть секретное задание.

— Ради бога, Майк, если у Нэппа была другая работа, кроме той, которая известна, он мог бы нажить политический капитал на этом и…

— Кто знает о твоей работе?

— Ну, собственно, никто. По крайней мере, до теперешних пор, — добавил он.

— Никакие друзья?

— Нет.

— Только начальство?

— Точно.

— Знает ли Мэрилин об этом сейчас?

— Майк!

— Да?

— Конечно, я однажды рассказал ей о штабе, который существовал семнадцать лет назад. Она вежливо слушала, как и подобает жене, сделала какое-то глупое замечание, и это все.

— Дело в том, что она все-таки знает.

— Да, но что из этого?

— Возможно, Лаура Нэпп знает тоже.

Хью опять сел, засунул сигарету в рот.

— Мальчик мой, ты рационализируешь все что угодно, лишь бы увидеть эту даму опять, не так ли?

Я засмеялся.

— Может быть. Могу я взять фото Эрлича?

Он оторвал кусок от общей фотографии и отдал мне.

— Забавляйся, но ты охотишься за привидением.

— Так иногда бывает. Гонишься за чем-нибудь довольно долго, и наконец кое-что появляется.

— Да, баба, например.

— Да, — повторил я и ушел.

Дэн-Дак Джоус сказал мне, что полицейские перевернули весь дом старика Дивея. Объявилась какая-то родственница, двоюродная сестра, старая дева, которая и приняла все его дела. Единственное, к чему она не могла прикоснуться, был газетный киоск, который, к всеобщему удивлению, он завещал Дэн-Даку. Письменное завещание было у Бани Харниса, владельца Кловер Нора. Даже Дэн- Дак с трудом верил этому.

Я обратился к нему:

— Послушай, Дэн-Дак, перед тем как в Дивея стреляли, какой-то парень оставил ему кое-что для меня.

— Да? А что, Майк?

— Не знаю. Какой-то пакет или еще что-то. Возможно, конверт. Во всяком случае, не видел ли ты что- нибудь здесь, адресованное мне или просто неадресованное никому?

— Я не видел ничего, Майк. Честно. Кроме того, здесь нет такого места, чтобы что-нибудь спрятать. Хочешь посмотреть?

Я покачал головой.

— Нет, а если что-нибудь найдется, что мне делать?

— Спрячь, Дак, а я еще сюда вернусь.

Выдался чудесный денек, солнце было жарким, и я решил отправиться к Лауре. Не доезжая городка, я заметил автомобиль, следовавший за мной. Через пятнадцать миль у Пюбера он все еще двигался за мной, и я прибавил скорость. Расстояние между нами увеличивалось, затем опять сравнялось. А перед самым Нью-Палтуем машина начала сокращать разрыв, догнала меня, промчалась мимо и продолжала свой путь. Это был темно-синий «бьюик».

Я выключил мотор и услышал только звуки музыки, доносящиеся из-за деревьев позади дома. Я знал, что Лаура ждет меня. Она лежала в траве на краю бассейна. Ее волосы рассыпались во все стороны, открывая солнцу шею, руки были вытянуты вперед, ноги широко раскинуты, а кожа отливала золотом. Позади нее стоял коротковолновый приемник, и музыка заглушала звук моих шагов. Я сел позади нее, заглядевшись на красоту длинных ног и грудь, прикрытую полотенцем.

— Хелло, Лаура, — проговорил я наконец.

Она вскочила, точно только проснулась, затем, сообразив, в чем дело, закуталась в полотенце.

Я тихо засмеялся.

Она перевернулась, широко раскрыла глаза и засмеялась в ответ:

— А, это ты?

— Ты так сгоришь.

— Нехорошо так незаметно подкрадываться.

— Нехорошо, но я давно не видел такой прекрасной картины.

Она прищурила глаза.

— Вот и неправда, — напомнила она мне.