Дмитрий Красько - Отпущение грехов

– А вот, – Ружин отложил в сторону шесть скрепленных воедино пачек, пробормотав: – Досье на всех шестерых… – И, взяв в руки очередную, седьмую, протянул мне: – К примеру, история создания общины.

– Зачем ты ее мне суешь? – я отодвинул его руку. – Нашел археолога.

– Чего ты? – удивился и даже слегка обиделся он. – Очень даже занятная вещь. Наглядно демонстрирует, откуда берутся экстремистские религиозные организации. От самых, так сказать, азов.

– Да нет, спасибо, – вежливо, но твердо сказал я. В самом деле, нафига мне такие сведения? Докторскую по фанатиковедению я писать не собирался. Даже кандидатскую.

– Как знаешь, – он отбросил подборку к шести предыдущим и взял следующую. – Вот это, может быть, тебя заинтересует – как профессионального наемника, а значит, человека не без кровожадных наклонностей. Список всех выявленных на позавчерашний день членов секты. Как активных, так и пассивных. Первые отмечены плюсиками, вторые – ноликами. Три тысячи семьсот девяносто два человека.

– Можешь с этим списком ближайшую ходку в туалет совершить, – я поморщился. – Даже если я кровожадный, мне этот список будет без надобности. Повернется дело туго – я первым делом выстрелю, а уже потом буду фамилию-имя-отчество вычислять. Но никак не в обратном порядке.

– Наверное, ты прав, – согласился он. – Эта информация оперативникам полезна, да и то когда работы невпроворот, когда расследование за расследованием и постоянная потребность в новых нитях. Ближе к финалу эти сведения серьезно обесцениваются. А мы с тобой, получается, вообще перед самой финишной лентой.

– Ну, ты поэт! – похвалил я. – Хотя, по сути, верно.

– Ладно, давай о прозе. Список тебе не нужен, сектантов в алфавитном порядке ты отстреливать не собираешься. Что скажешь о схемах?

– Каких схемах?

– Да их тут целая кипа лежит. Я в них сам еще не до конца разобрался. Ну, вот эта… «Схема движения лидеров секты по маршруту «работа-дом». На кой хрен, интересно, нам это надо? Ага, вот… «Любимые места отдыха лидеров секты на карте города». Стиль хромает, но, полагаю, бумажка небесполезная. Цеховой – бар «Онтарио», кегельбан, гребная база «Юность»… Хм. А это? «Предполагаемое местонахождение штаба». Каково?!

Это действительно было уже интересно. Я быстро перебрался со своего места поближе к Ружину и уставился на карту-схему.

В руках напарника был обыкновенный план города, сделанный через кальку. Таким манером браконьеры до сих пор рисуют себе путеводители по охотничьим угодьям честных промысловиков. Огромная портянка размером примерно метр на метр. Полное собрание улиц (все подписаны), переулков и прочих достопримечательностей, имеющих шанс сойти за привязку к местности. Как то: кинотеатры, рынки, гостиницы, больницы, административные здания. В общем все, чтобы мы не заплутали.

Проку с этого, однако, было мало. Район, где предположительно располагался штаб, занимал площадь в четыре квартала в центре города. Прямоугольник со сторонами четыреста на двести пятьдесят метров. Многовато, хотя на схеме он, заштрихованный, был не особенно велик.

К этому прямоугольнику вели цветные стрелки, которые, согласно легенде карты, были не что иное, как отслеженные маршруты, по которым к этому месту приходили лидеры. У каждого, исходя из нарисованного, имелся не один путь, по которому он добирался до штаба, но их количество было все-таки конечным и даже, я бы сказал, умеренным. Три-четыре наработанные тропы, вдоль которых, скорее всего, стояли гвардейцы Цехового или Засульского – чтобы, значит, наверняка уж добраться в полном здравии. Все это выглядело очень мило и даже слегка солидно, но четыре квартала, покрытых мелкой штриховкой – это слишком. И Ружин был вполне со мной согласен.

– Молодцы! – протянул он. – Я в восхищении. Они целой конторой черт знает за сколько времени не сумели точно определить, где находится штаб-квартира. И думают, что мы за четыре дня сумеем сделать это?

– А у нас, похоже, выбора нет, – задумчиво сказал я. – Если мы хотим миссию удачно завершить.

– Миссионеры, – хмыкнул Ружин. – Хотя ты, собственно, прав. Да и не стали бы они нас приглашать, если б сами во всем разобраться сумели. Так что мы – их единственная надежда. Черт, аж мурашки от гордости повскакивали.

– Ага, есть повод. Если только они не перестраховались и не навербовали еще с десяток таких команд, как наша, – мысль пришла в голову неожиданно и не сказать, чтобы очень понравилась.