Дмитрий Красько - Отпущение грехов

– У меня от такого обилия машин может стереотип сложиться.

– Ничего, – сказал Ружин. – Переживешь.

– Легко сказать!

Профиль. Женоподобный мужичок. Восточного типа. Жиденькие усики, сбегающие от внешних уголков губ к самому низу подбородка. С этим порядок. Этого я не забуду. Пухленький, полуусатый. Азиат. Не их тех неприметных, что десятками по одному паспорту фейс-контроль в аэропортах проходят, но вполне себе броских, приметных азиатов. Я взглянул на две другие фотографии, демонстрирующие его в фас. На одной из них он сидел в бассейне в окружении двух голых девиц, которые терлись о его тело. Тот радостно лыбился. Я бы тоже так лыбился, трись об меня четыре упругие молодые титьки. На второй азиат был запечатлен рядом с Засульским и еще каким-то типом. Сидели на скамеечке на фоне живописной рощицы. Деревенский пейзаж. Очевидно, снимок того периода, когда «Вестники» отсиживались в тайге. Я отложил фотографии.

– С недавних пор мой внезапный однофамилец, Игорь Иванов, – сказал Ружин, изрядно удивив меня. – Якут. Не ломай голову – у многих якутов обычные русские имена и обычные русские фамилии. У этого тоже. Апологет учения секты. Написал два религиозных трактата и издал их ограниченными тиражами. Для сектантов они вполне заменили библию. Нечто вроде Геббельса.

Хорошее сравнение, нечего сказать. И еще неизвестно, кто должен обижаться – Геббельс или Иванов. Безусловно, якут был выдающимся человеком, если заслужил сравнение с самим министром пропаганды.

То, что находилось в пятой серии снимков, меня поразило. Точнее – первая карточка. Обыкновенная паспортная фотография. Хотя, собственно, чему удивляться? Нет ничего проще. Пришла человеку пора менять фотографию в паспорте, а их, кроме фотостудий, нигде не делают. Так что, хочешь, не хочешь, приходится идти туда. И не вина, а беда сфотографировавшегося, что следом зашел агент и предложил фотографу сделать на энное количество больше снимков, чем планировал заказчик.

С другой стороны, что лучше паспортной фотографии может передать, каков облик клиента с фасада? Да ничто. Достаточно крупное, достаточно четкое. Хотя яркий свет софитов может и спрятать, стереть некоторые хорошие, запоминающиеся приметы. Но только – если может. В данном случае не смог. И глупо было ожидать, что сможет, ибо на меня смотрела лохматая, почти как у болонки, физиономия – не разберешь, где зад, где перед. Все лицо поросло волосами. На лоб они свешивались до самых век, а сразу под глазами начиналась косматая борода. Только белки глаз да нос выделялись на этом лице. Но борода была столь могуча, что, стоя сбоку, нос разглядеть было невозможно. Так сообщала профильная фотография.

Это волосатое чудо, по сообщению Ружина, носило имя Гаврилы Сотникова, обращенного старовера, охотника-промысловика, личного друга главы секты, иногда выполнявшего роль ликвидатора. Для человека, с двухсот шагов бившего белку в глаз, задача несложная.

Именно в его деревенском домишке располагалась штаб-квартира «Вестников Судного дня» во времена глубокого подполья секты. За это время Гаврила Селиваныч так прикипел к ней душой, что не захотел расставаться, даже когда она перебралась в город. Впервые в жизни лесовик оказался в каменных джунглях. Не завидую. Впрочем – его дело.

Шестым и последним в пачке фотографий был, по заявлению Ружина, сам основатель и глава секты Константин Козодой, декан факультета философии в местном университете. Один из партнеров в процветающей консалтинговой фирме. Лауреат нескольких премий, почетный член и прочая, и прочая. Чего этому члену не жилось нормальной мирной жизнью – одному ему известно.

Член ходил в шляпе и имел усы. На первом снимке он был изображен при полном параде возле автомобиля ЗиС 101-Б, раритетной модели, в которой любил ездить Никита Хрущев в те славные времена, когда его штиблеты со стуком отскакивали от трибуны Организации Объединенных Наций. Эта модель каким-то чудом сохранилась у члена в гараже, возле нее он и был сфотографирован. Вид на этом снимке имел, как джентльмен удачи a-la Чикаго-1930. Во всяком случае, уже можно было строить кое-какие догадки относительно того, почему он решил внести разнообразие в свою тихую университетскую жизнь.

Второй снимок демонстрировал его, любвеобильного, сидящего за компьютером с какой-то студенткой на коленях. Вообще сектанты, как я заметил, вовсе не были пуританами. Ихний Геббельс купался в объятиях двух обнаженных девиц, а глава читал курс лекций по философии студентке прямо на ухо. И еще неизвестно, что делала его правая рука у нее под юбкой.