Сергей Зверев - Фоторобот в золоченой раме

В понедельник новости посыпались как из рога изобилия. Платов только успел углубиться в расписанные ему документы, когда позвонил Шведов и огорошил:

— Ты знаешь, что дело Левицких СД сбрасывает с себя и передаёт в ГСУ Москвы. Решение приняли на самом высоком уровне.

— И что всё это значит?

— СД хочет избавиться от этой ноши и убрать с глаз долой. Чтобы ни при каком раскладе ни за что не отвечать.

— Дело-то почти на выходе.

— Но перспективы всё равно неясные. А в СД любят полную ясность. Кристальную. Лишний головняк — желающих нема.

— Ну а дальше?

— А дальше возможны варианты. С каким гласным и негласным указанием направлено. Или убить дело. Или всеми силами затолкать его в суд.

— Что думаешь делать?

— Заместитель начальника СД сказал, в случае чего к нему обращаться. Ромов ждёт нас через сорок минут. Подъезжай. На тебя пропуск выписан.

Через сорок минут они были в уже знакомом кабинете у заместителя начальника Следственного департамента Ромова.

Андрей Викторович сразу взял быка за рога.

— Решение о передаче дела было принято начальником СД, — отчеканил он. — Руководители прокуратуры и нашего ведомства просмотрели все находящиеся в производстве нашей следственной части дела и большинство решили передать на землю. И по Левицким было принято такое решение.

— Есть большая доля вероятности, что в ГСУ дело закопают, — встрял Платов.

— Нет такой вероятности, — возразил Ромов. — Отсылаем со строжайшим контролем. Если дело будут целенаправленно спускать на тормозах, мы примем меры. Обещаю вам…

Вышли оперативники из кабинета в смятенных чувствах.

— Ну что думаешь? — спросил Платов, когда они спускались по широкой гранитной лестнице.

— О Ромове все говорят, что мужик порядочный. Ему можно верить. Но мы не знаем всех подводных течений.

— С другой стороны, за язык его никто не тянул. И вообще, на черта ему с нами встречаться, со смердами. Значит, решил обнадёжить.

— Или бдительность притупить. Чтобы мы дальше хай не поднимали.

— Интересно, кому достанется дело.

Дело досталось старшему следователю ГСУ майору юстиции Носову. Эту новость на следующий день сообщил по телефону Шведов.

— Я его знаю, — сказал Платов. — Единственный приличный спец в Москве по расследованию антикварных преступлений.

— На лапу берёт?

— Не замечен. Он фанатик. И аналитик хороший. То, что надо.

На следующее утро оперативники отправились в ГСУ на встречу со следователем…

Носова — невысокого, усатого парня лет тридцати — они застали в его кабинете с тремя столами, множеством сейфов и аквариумом в углу. Чертыхаясь и сыпля проклятиями по поводу «долбаков, которым делать не хрен», следователь после только что прошедшего строевого смотра перешивал на своём майорском кителе шеврон.

— Чего у тебя опять не так? — спросил Платов, приветствуя следователя.

— Шеврон не там, звёздочка не тут. На хрена это надо, кто скажет?

— Чтобы порядок был, — усмехнулся Платов. — Как в армии — хоть безобразно, но однообразно.

Носов был человеком сугубо гражданским, и все военные примочки приводили его в беспомощное состояние. На всех строевых смотрах и тревогах в ГСУ он держал первое место по количеству замечаний уже не первый год.

Чертыхнувшись, Носов кинул на диван китель и уставился на оперативников:

— Ну что, товарищи, к делу?

С Носовым сразу игра пошла в такт. Следователь въехал в тему моментально, тем более об этом деле он знал не понаслышке — Лукашкина привлекала его для отдельных следственных мероприятий вместе с другими следователями из ГСУ.

Оперативники раскрыли перед ним все карты. И по поводу художника, который выправлял подписи. И об исполнителе инсценировки, которую Левицкая провела с офисным мошенничеством.

— Ну что, закрепляем все доказательства. Экспертизы, всё есть, — заключил Носов. — Последняя задача остаётся — кому Левицкая скинула Поленова. Этюд этот гирей висит. Такой красивый эпизод, железобетонный мог бы быть, и никак не подтверждён. Вы хоть этот этюд искали? С этим Поленовым у нас всё на словах, — поморщился Носов. — Левицкая заявляет, что этюд в глаза не видела. Нужно найти или сам этюд, или человека, которому она его сбыла. Если будет этюд, проводим экспертизу. Она даёт, что картина имеет особое культурное значение, тогда уже статья более тяжкая — 164-я, часть вторая. Хищение предметов, имеющих особую ценность. А это уже до двенадцати лет — особо тяжкое преступление. То есть можем в камере её до полутора лет держать. А пока то, что она забирала Поленова с реставрации, подтверждает только хозяин багетной мастерской, кстати, приятель Кононенко. Не свидетель.