Павел Корнев - 10'92

— Завтра. Восемь. Стадион, — процедил я, развернулся и зашагал к забору.

Вдогонку понеслась совсем уж откровенная брань; сделал вид, будто ничего не услышал. Саня-Татарин оглянулся и покачал головой.

— Блин, я бы не сдержался. Точно бы всёк и по херу на всё!

— Нельзя портить чужую собственность, — пожал я плечами с деланной беззаботностью, хотя в груди всё так и клокотало, а пульс и вовсе чуть ли не зашкаливал.

— В смысле? — не понял Санёк.

— Какой спрос с подстилки? Она меня сожителем стращала, вот с него и спрошу.

Колян присвистнул.

— С Лемешева? Так он под цыганами ходит!

— Да без разницы, под кем он ходит. За такой базар при любом раскладе ответит.

Но на деле так далеко я не заглядывал. Для начала собирался отделать Фила и его резкого дружка. Ну а если мы с пацанами против его группы поддержки не потянем, у Демида помощи попрошу, он не откажет. Самый фиговый расклад, с какой стороны ни посмотри, но тут заднюю уже не включить — придётся до конца идти.

— Мы завтра придём? — спросил вдруг Санёк.

— Приходите, — разрешил я. — Только особо не распространяйтесь, лады?

Пацаны пообещали не болтать и отчалили, а я двинулся домой, точнее — к Зинке. Та открыла на звонок почти сразу, но меня в квартиру запускать не стала, вместо этого надела тапочки и вышла в подъезд сама. Её родители вернуться с работы в столь ранний час никак не могли, а младшие брат с сестрой учились во вторую смену, так что я даже не попытался скрыть удивления.

— Ты чего?

— Рассказывай! — потребовала Зинка, оглянулась на дверь и пояснила: — У меня Зоя с Ксюшей, не надут поговорить спокойно.

Я обнял девчонку и в шутку предложил:

— Может, тогда ко мне поднимемся?

Зинка в ответ скорчила рожицу.

— Серёжа! Рассказывай, что у вас там стряслось!

Я тяжело вздохнул.

— Да ничего особенного. Зимин вызвонил сестрицу, она подрала глотку, и разошлись.

Девчонка пресекла мою попытку переместить ладонь с талии чуть ниже, но отстраняться не стала, лишь потребовала:

— С самого начала, Серёжа, рассказывай! С самого начала!

Ну я и выдал слегка отретушированную версию. Зинка помрачнела.

— Ты с Артуром осторожней. Он с головой не дружит и вечно за Филом бегает как хвостик.

— За Филей, — поправил я подругу, и та хихикнула, но сразу согнала улыбку с лица и заглянула мне в глаза.

— Драться будете?

Я ничего не ответил, просто её поцеловал. Но в итоге, конечно, пришлось сознаться.

— Завтра вечером, — сказал, не став делать секрета из нашей договорённости, а точнее — моего ультимативного требования.

Зинка печально вздохнула и потянула меня в квартиру.

— Идём, у меня посидим.

Отпускать девчонку не хотелось, но и стоять на лестничной клетке под прицелом соседских дверных глазков тоже было не дело, и я последовал за подругой в надежде, что её одноклассницы не станут засиживаться до самого вечера и оставят нас наедине.

Нет, ну а вдруг?

Сбыться моей надежде оказалось не суждено. Если Зоя вскоре отправилась делать уроки, то кудрявую хохотушку Ксюшу пересидеть не удалось, пусть и поднялся к себе только в шестом часу. Ну а в остальном — неплохо пообщались, и помимо пищи духовной-музыкальной, мне перепала ещё и тарелка щей, а в придачу к ней кружка чая и пара бутербродов с копчёной колбасой.

Ну и самое главное — Зинка постепенно перестала нервничать и бросать на меня обеспокоенные взгляды, успокоилась. Да на самом деле ничего страшного и не произошло; зная норов своего одноклассника, она наверняка понимала, что конфликт между нами лишь дело времени и всё могло обернуться куда хуже, нежели простая драка по предварительной договорённости. Впрочем, всё ещё могло обернуться хуже.

Но вот об этом я как раз говорить и не стал. Правда, настроение Зинке под конец всё же испортил. Уже в дверях прищёлкнул пальцами и сказал:

— Да, слушай! Нас со среды на картошку отправляют.

Девчонка накуксилась и уточнила:

— Надолго уедешь?

— Дней на десять, наверное. До конца следующей недели.

— К моему дню рождения вернёшься?

— Двадцать второго буду в городе железно. Понадобится — убегу.

И дабы придать убедительности своим словам я Зинку поцеловал, но толком попрощаться не дала Ксюша — эта кудрявая зараза тут же начала напевать:

— Тили-тили-тесто!..

Ну я и пошёл к себе. А в одиночестве опять накатил приступ злобы, чуть со всего маху кулаком по стене не врезал. И отвлечься шансов никаких — в голове так и прокручивалась раз за разом вся сцена от начала и до конца. И вроде сделал всё правильно, а непроизвольно прикидываю, что должен был сказать, дабы ту парочку на место поставить. Может, и в самом деле стоило леща зарядить? Или перебор?