Павел Корнев - 10'92

— Да? — озадаченно протянула Зинка, но вроде немного успокоилась. — И что теперь?

— А что теперь? — развёл я руками. — Дождусь его, объясню свою позицию. Ты только не переживай! Я просто с ним поговорю, драться не буду. Не враг же себе!

Девчонка поставила дипломат к ногам и заявила:

— Я с тобой подожду.

Вот тут я решительно покачал головой.

— Иди домой, я скоро буду.

— Но почему?!

— Да просто при тебе они крутых пацанов из себя корчить начнут, их до упора давить придётся. Пространства для маневров вообще не останется. Поверь на слово, ничем хорошим это не закончится. А так — нормально разойдёмся, без резких движений.

Не сразу, но убедил, и Зинка потопала домой, а я покрутил корпусом из стороны в сторону и поморщился от боли в бедре. И вроде не так сильном зацепило, а ноет очень уж неприятно.

— Вот ты складно лепишь! — ухмыльнулся прыщавый Коля. — Просто поговоришь, да?

— Именно, — подтвердил я. — Забьём стрелу, там их и сломаю. Обоих.

Если разобраться, Фил не при делах, но упускать такую возможность обломать этому уроду рога я не собирался. Слишком он борзый, чем раньше на место поставлю, тем лучше. И пусть драться один-на-один далеко не самый простой способ решения проблемы, зато и не подкопается никто. Ну а в своих силах я был уверен.

И пребывал в такой уверенности ещё минут пятнадцать, пока Санёк не толкнул меня в бок и не указал на коцавшую через школьный двор на высоких каблуках разбитную деваху в коротенькой мини-юбке. Броский макияж, химическая завивка, не дурнушка, но и не красавица, из несомненных достоинств — лишь немалый бюст и крепкий зад. На вид — лет двадцать с хвостиком.

— Серый, зырь! — шепнул мне татарчонок.

— Не в моём вкусе, — высказался я.

— Да не! — фыркнул тот. — Это Зимина. Сестра Фили!

— Он совсем дурак, что ли? — поразился я. — Сестру вызвонил? На кой?

Пацаны переглянулись.

— Она с Лемешевым живёт, — просветил меня Санёк. — Не слышал о таком? У него бригада водил, гоняют иномарки из Европы на перепродажу.

Тут-то по спине и пробежался лёгкий холодок.

— Авторитет? — уточнил я.

— Не-а, — мотнул головой Колян и откинул со лба чёлку. — Он с Сивым дела вёл, через него тачки сбывал. Сивого знаешь ведь? Тот, который в автосервисе застрелился?

Сивого я знал и лучше кого-либо иного был осведомлён об обстоятельствах его кончины, а ещё знал, что тот работал на живших в соседнем посёлке цыган. И раз те крышуют бригаду перегонщиков Лемешева, то вполне могут впрячься и за брата его сожительницы. Вовсе не факт, конечно, но палку перегибать определённо не стоило, ибо могло выйти боком. А с другой стороны — и спускать нынешнюю выходку с рук было никак нельзя. Зараза!

— О, идут! — встрепенулся вдруг Санёк.

И точно — от школьного крыльца к нам направлялись Зимины. Что интересно — шли они вдвоём, Ибрагимова с ними не было. Братец так и вышел в спортивном, только накинул поверх майки фирменную джинсовку. Банальной «молодёжной» стрижке он предпочёл что-то более заковыристое — модельное, а макияжу сестрицы с ярко-красной помадой и синими тенями мог позавидовать какой-нибудь индейский шаман. По её плечам рассыпались обесцвеченные кудряшки химической завивки, купная грудь тараном торчала вперёд, в глазах горел огонь — ну прям скандинавская валькирия. Ещё б жвачку не жевала…

Я поборол мимолётную неуверенность и выдвинулся навстречу, а дальше и слова вымолвить не успел, как подняла хай деваха.

— Ты что себе позволяешь, козёл?! — сходу заблажила она. — Ты знаешь, кто мой муж? Ты хоть представляешь, что он с тобой сдает, урод?

Захотелось отвесить истеричке леща, но я сдержался и уставился на Зинкиного одноклассника, не особо даже и пытавшегося скрыть самодовольной ухмылки.

— Завтра в восемь на школьном стадионе, — заявил, глядя ему в глаза. — Чтоб были оба!

Зимина так и взвизгнула.

— Ты, придурок, кем себя возомнил? Да тебя в асфальт закатают! Тебе конец, ты понял?!

— Не придёте, хуже будет, — добавил я, и ухмылочка у «бычка» явственным образом померкла.

Его сестрица шагнула вперёд и даже замахнулась, намереваясь проехаться по моему лицу длинными накрашенными ногтями, но стоило угрожающе развернуться, так и замерла с занесённой рукой.

— Сева тебя уроет! — выдала она, будто выплюнула. — Ты мне ноги, чмо, целовать будешь!

Сталкиваться с новоявленными хозяевами жизни приходилось уже не раз и не два, но ещё никогда прежде не испытывал столь нестерпимого желания придушить одного из них. Даже Мальцев, уж на что злопамятной гнидой оказался, и то такого откровенного омерзения не вызывал. А тут — так и перетряхнуло всего, аж лицо перекосило от бешенства. Как сдержался — сам не понимаю.