Павел Корнев - Резонанс

Первый резонанс у каждого уникален и неповторим.

И речь вовсе не о том, что кто-то входит в это состояние легко и непринуждённо, а кого-то цепляет лишь на самых последних витках. Дело в эффекте. Одни начинают видеть звуки и чувствовать на вкус слова, другие обретают способность ощущать эмоции или принимать радиосигналы. Но иной раз голоса незримых собеседников в голове – лишь галлюцинации и не более того. Не самый плохой вариант, для окружающих – так уж точно.

Бывает, соискатели делаются источниками теплового или электромагнитного излучения. Один такой уникум как-то даже запёк себя и пару товарищей собственными микроволнами, прежде чем санитары успели распознать побочный эффект резонанса и усыпить его хлороформом. Именно поэтому стихийных пирокинетиков сначала гасят инъекцией транквилизаторов и лишь после этого тушат – их самих и всё кругом.

Но подобных случаев от силы один-два на тысячу, они погоды не делают. Куда чаще люди оказываются неспособны выбраться из транса самостоятельно, и под воздействием сверхэнергии их организм идёт вразнос. На моих глазах у человека взорвалась голова, и это ещё повезло, что соседей просто забрызгало кровью и заляпало вскипевшим содержимым черепной коробки; всё могло закончиться куда как хуже – для нас, не для него.

А вот сам я в свой первый резонанс ничего необычного не ощутил. Вообще ничего не ощутил – одну лишь абсолютную тишину, поглотившую не только рык мощного автомобильного движка, шуршание гравия под колёсами и гул встречного потока воздуха, но и весь окружающий мир без остатка и меня вместе с ним.

– Два кубика кофеина! Быстрее коли! Да шевелись ты! Если ещё и этот загнётся, не только мне – всей бригаде головы поотрывают! Ну что за выезд сегодня такой, ещё и на десятый виток пошли…

Железнодорожный вокзал Зимска оказался неожиданно большим и просторным для захудалого провинциального городка – по сути, разросшейся станции трансконтинентальной магистрали. За последнюю неделю мы успели вдоволь насмотреться на эти утилитарные одноэтажные строения, возведённые если и не по одному типовому проекту, то похожие друг на друга словно близнецы.

Другое дело – здесь. Основательное каменное здание в два этажа с просторным залом ожидания, газетным киоском, палаткой с газированной водой, буфетом и не обычной для вокзалов закусочной, а полноценным рестораном.

Но это всё не для нас. Не для меня – так уж точно. Выделенная на поездку сумма, казавшаяся столь внушительной поначалу, разошлась на удивление быстро, и теперь все сбережения составляли мятая трёшка с мелочью да талон на питание в вагоне-ресторане, действительный по завтрашнее число.

От мысли о неизбежном возвращении домой в случае неудачи с инициацией неприятно засосало под ложечкой, усилием воли выбросил её из головы.

Нет, нет и нет! Статистика на моей стороне!

Посетивший гимназию рекрутёр ясно дал понять, что отбраковывался лишь каждый десятый соискатель, и не было никаких причин не верить его словам. Как и ставить под сомнение собственную удачу.

Всё будет хорошо!

Ну а пока было просто жарко. Ещё совсем недавно зал ожидания заполоняли наши многочисленные попутчики, но четверть часа назад ушёл очередной пассажирский экспресс на Новинск и стало свободней, удалось даже занять пару соседних скамей. А вот духота никуда не делась: зависшее в зените июньское солнце жарило просто нещадно, и от распахнутых настежь дверей и окон не доносилось ни единого дуновения ветерка. И на улицу подышать свежим воздухом тоже было не выйти: всех возжелавших покинуть здание соискателей заворачивали обратно жандармы железнодорожного корпуса. В оцепление вокзала пригнали целое отделение, посреди замощённой брусчаткой площади и вовсе прокаливался на солнцепёке двухосный броневик.

Ладно хоть ещё имелась возможность утолять жажду из фонтанчика с питьевой водой, иначе пришлось бы тратиться на ситро. Говорят, в такую погоду куда лучше пить чай, но и без того уже взопрел в своей гимназистской форме, напьюсь горячего – и окончательно пропотею.

Я вздохнул и попытался незаметно для окружающих оправить штанины, ставшие слишком короткими задолго до выпускных экзаменов и получения аттестата. С рукавами гимнастёрки дела обстояли ничуть не лучше, но ничего более представительного в моём гардеробе попросту не было, и не имелось никакой возможности купить лёгкий летний костюм, как у сидевшего по соседству на жёсткой лавочке Лёвы Ригеля. Ну а нарядиться по примеру Аркадия Пасечника в рубаху-поло, просторные прогулочные брюки, сетчатые теннисные туфли и панаму не хватило бы ещё и духу.