Александр Тамоников - Он, она и патроны

— Какая чушь! — возмутилась Нора. — Вы нагло, поправ все международные нормы, отобрали у Украины Крым, устроили войну на Донбассе…

— Сами виноваты, — усмехнулся Андрей. — Зачем вы затеяли переворот в Киеве? Это ваших рук дело, не будете спорить? Могли бы подождать четыре месяца, и на законных выборах к власти пришли бы те люди, которые скинули в феврале законного президента. И Крым бы остался на месте, и Донбасс. Оба региона, между прочим, русские. Донбасс формально отдали Украине в конце 20‑х годов, Крым — в 54‑м. Стоило подождать, пока в Крым придут украинские наци и устроят там кровавую баню? А ведь пришли бы, уже шли… Вы сами разозлили Россию, мэм, влезли в область ее интересов. Никогда не надо злить Россию. Вас ведь бесит, что в Крыму все прошло без жертв и с соблюдением формальных процедур? Незаконно, говорите? Нарушили конституцию Украины, в которой власть захватили мятежники? А что там с Косово, с теми же Фолклендами? Знаете, Нора, у меня десятки аргументов, я задавлю любой ваш лепет железными фактами, но зачем мне это надо? Каждый сам выбирает себе правду — какая ему удобнее. Знаете, я уже устал от вас. Давайте помолчим. А потом просто сделаем свою работу и разбежимся…

Она надулась, обиделась как ребенок, несколько раз порывалась что‑то сказать, насилу сдерживалась. «Еще попьет моей кровушки», — подумал Андрей, украдкой наблюдая за американкой. Перед посадкой удалось вздремнуть минут пятнадцать, на что потом Нора злорадно заявила:

— Вы храпите, как монстр, фу! Пока вы спали, я связалась с нашими людьми в Испании. На парковке за автобусной остановкой нас ждет машина с ключами и всеми документами. Коллеги спрашивают, есть ли водительское удостоверение у русского шпиона и можно ли ему доверять управление служебным автомобилем. Советуют не пускать вас за руль.

— Правильно делают, что не советуют, — зевнул Андрей. — Будете вести, а я досплю. Надеюсь, это не «Фольксваген Жук»?

Он давился от хохота, когда на людной парковке за территорией аэропорта «Эль‑Прат» обнаружился ярко‑терракотовый «Nissan Juke» — пусть не упомянутое классическое недоразумение немецкого автопрома, но столь же несуразный японский полукроссовер забавных очертаний.

— Что вы смеетесь, мистер Корнилов? — нахмурилась женщина. — Это не «жук», это «джук» — легкая проходимая машина, способная развивать неплохую скорость. Понимаю, что вы о таких машинах даже не слышали…

— У моей соседки такая, — признался Андрей. — Женщина молодая, независимая, коммерцией занимается. Купила сравнительно новую, имеет к ней массу претензий. Хочет продать, но никто не покупает. Молчу, Нора, — спохватился он. — Садитесь за руль, надеюсь, это чудо не развалится на первом километре. Сегодня вы штурман нашей «Антилопы Гну».

Она не поняла, что он хочет сказать, но это и немудрено — изучение творчества столпов советской литературы вряд ли входило в обязанности бывшей работницы русского отдела.

Автострада в окрестностях Барселоны была забита грузовым и легковым транспортом. Иногда по левому борту мелькало море — спокойное, темно‑синее в последних лучах заходящего солнца. Андрей расслабился, развалился на пассажирском сиденье. По мере движения трафик ослабевал, начиналась природа. Справа тянулись холмы — каменистые у подножия, заросшие лесами на макушках. Белые дома с оранжевыми крышами, фрагменты старых крепостных стен. Берег был извилистым, скалистые мысы вгрызались в море. Проплывали курортные городки, высились белоснежные отели. Нора сносно управляла машинкой, можно было не вздрагивать всякий раз, когда она собиралась обгонять какой‑нибудь медленно плетущийся транспорт. Термометр на приборной панели показывал температуру за бортом — 240 по Цельсию, самая комфортная для организма температура. Промелькнула вереница пальм, ограждающих шоссе от большого пляжа. Шезлонги и грибки еще не расставляли, но жизнь у моря уже протекала: сновали люди, молодежь играла в пляжный волейбол. Начинало смеркаться. Андрей закрыл глаза, снова потянуло в сон. Он дважды приезжал в Испанию — и обе поездки были связаны с работой. Симпатичная страна, симпатичная природа, люди — придраться не к чему…

Похоже, он опять уснул. Когда очнулся, они ехали по скалистой местности — освещенная автострада осталась позади. Двухэтажные домики лепились на вершинах скал, сползали со склонов. Их очертания тушевались в полумгле. Потом цивилизация на время оборвалась. В окно влетел прохладный ветер, наполняя машину запахом йода. Извивались скалы — мощные, иссеченные глубокими разломами. Фонарей на этом участке не было. Мелькнул указатель — отель «Вилла‑Рибера». Дорога, устланная каким‑то крупнозернистым асфальтом, вздымалась в гору, плавно падала вниз, огибала монолитные изваяния.