Александр Тамоников - Он, она и патроны

Женщина, пошатываясь, вышла в коридор. Она еще плохо стояла на ногах и держалась за стену. Ахнула, упала на колени перед коллегой, которого перевязывал Смолич. Генка затянул ремень выше раны (у парня при этом чуть глаза на лоб не вылезли), закатал штанину и не пожалел своей майки для перевязки, которую порвал на груди и виртуозно вытащил, не снимая остальной одежды.

— Риверсайд, ты в порядке? — забормотала женщина и стала ощупывать парня.

— Дамочка, брысь, не мешайся! — отогнал ее Генка. — Видишь, живой твой Риверсайд, как новый будет!

Она отшатнулась, растерянно посмотрела на Андрея, облизнула губы. Определенно ничего симпатичного. Обычная выскочка. Окончила модный университет, какие‑то курсы при Лэнгли, поработала в офисах пару лет, а теперь считает себя круче Рэмбо.

— Где Джонсон? — Голос ее дрогнул.

Андрей кивнул на лестницу. Она так на него посмотрела, словно просила проводить, но он отвернулся. Нет, он сегодня зол на весь мир, особенно на эту неведомо откуда взявшуюся опергруппу ЦРУ!

Женщина, всхлипывая, стала спускаться по лестнице. Вскоре послышалось ее потрясенное бормотание: «Джонсон, ты что? Джонсон, вставай, мать твою!..» Затем какая‑то возня — видимо, пыталась тащить мертвеца.

— Вот тебе и Джонсон, беби… — мрачно пробормотал Смолич, завершая перевязку.

— Спасибо, — прошептал раненый. — Спасибо вам, мне уже лучше…

— Да ладно, не парься, — смутился Генка. — Свои же люди.

Собрались остальные, озадаченно почесывая затылки. Вернулась и понурая женщина. Опустилась на пол, откинула голову к стене, закрыла глаза.

— Вам плохо? — спросил Андрей.

— Да, я ударилась головой. Ничего страшного… Потеряла сознание на пару минут, видно, посчитали меня мертвой… Все пройдет, я справлюсь…

— Как вас зовут?

Она какое‑то время колебалась, потом ответила:

— Нора… Нора Дэвис…

— Вы откуда?

— Сиэтл, штат Вашингтон…

— Что здесь случилось?

— Мы их выследили, решили взять самостоятельно… Я была против, предлагала только проследить, но Джонсон настоял… Их было двое, они не заметили нашу машину, потом подъехали еще двое с другой стороны. Видимо, тут у них было место сбора… Мы поднялись, они открыли огонь, опередили нас… Я плохо помню, кажется, в кого‑то стреляла, забежала в эту комнату, чтобы не находиться под огнем, они и здесь в меня стреляли, ударилась о стену…

— Самоуверенные вы ребята, — вздохнул Андрей. — И куда полезли, спрашивается? Они ведь и так были у вас на крючке… А еще неприятная новость, Нора: вы зря считаете, что они не заметили вашу машину.

Женщина как‑то странно посмотрела на него, затем перевела взгляд на окруживших ее спецназовцев и, похоже, начала жалеть, что осталась без пистолета.

— А вы кто? — прошептала она. — Вы говорите между собой по‑русски…

— Давайте догадаемся, — кивнул Андрей. — Если люди говорят между собой по‑русски, ведут себя, как русские, выглядят, как русские…

— То они, скорее всего, русские, — мрачно заключил Веприн. — Логика, туды ее…

Не до смеха было, но все украдкой ухмылялись. Молодую женщину, оказавшуюся в щекотливой ситуации, было искренне жаль. Она смотрела на них с какой‑то смесью ужаса и брезгливости. Вот уж действительно — кто может быть хуже террористов? О мой бог! Хотя кто тут русский? Разве что Андрей Корнилов. Да и у того в предках намешали и татар, и немцев, и даже парочка евреев по недосмотру пробегала. Генка Смолич — чистый «бульбаш», предки родом из Могилева, в начале XX века перебрались на Урал. Полянский — хохол из Переяслава‑Хмельницкого, где больше трех веков назад казаки гетмана Богдана приняли решение о воссоединении с Московией. Родственники после войны уехали на Дальний Восток, там и прижились. Леха Веприн — то ли удмурт, то ли мордовец, сам путается в своей родословной, но в Питер пращуры переселились из Ижевска…

— Господи Иисусе, вы работаете на русскую Службу внешней разведки… — тихо проговорила женщина и закрыла глаза, чтобы как‑то переварить эту пугающую информацию.

— Не совсем, — вкрадчиво произнес Андрей, — но это и не имеет значения. Мы проводим поиск и обезвреживание террористов.

— Неужели? — В ее голосе зазвенели саркастические нотки. — А кто дал вам право находиться в этой стране?

— А вам?

— Нас наделил этим правом Конгресс и президент Соединенных Штатов.

— Хорошо хоть не господь бог, — пробормотал Полянский. — Хотя кто его знает…

— Мэм, оставим в покое мнение об исключительности вашей нации, — разозлился Андрей, — в которой нет ничего исключительного, что наглядно демонстрирует эта ночь. Вам трудно понять простую мысль, но мы готовы потерпеть, поскольку мозги у вас другие: мы вам не враги. Пошевелите мозгами — они ведь еще есть в вашей головке? Или тараканы правят бал? Вас уничтожают террористы — реальные, заметьте, террористы, а вы до сих пор носитесь со своими стереотипами.