Федор Метлицкий - Стокгольмский синдром

Мне пришлось ходить и на запад, и на восток, и до пределов земли, и было тяжело мне, спасавшему мир моей неистовой верой, когда ходил по земле с окровавленными стопами, голодный, в лохмотьях, учил добру и любви, слыша проклятья и побиваемый камнями, и посылал осуждения грешникам и восславлял праведных, за кого молил перед суровым Господом Мира.

И дано было видеть и наблюдать, что изменилось с тех пор, как люди были оставлены и предоставлены самим себе. Как с крутых стен монастыря на высокой горе, открылось сокровенное на земле, что было сокрыто в мое время, небывалый искусственный мир, как будто человеческий род в похоти ума залез на небесную лестницу. Это превосходит любые сказания в мое время.

Народы расселились везде, куда только проникает взгляд, застолбили свои земли и сидят по своим углам. Видели мои очи места новых жилищ: от знакомых маленьких домиков до великих и широких одинаковых домов с ячейками-пещерами, где живут скопища людей, и возвышенных стеклянных храмов избранных, отражающих голубое небо и облака, и качающихся в вышине вавилонских башен-«небоскребов», высоту которых люди внизу перестают замечать. Их формы, освобожденные от мистического квадрата – земли, и круга – неба, стали гибкими и плывущими.

И небо, и почва, и недра стали полностью существовать для живущих на земле, так как они расплодились, и стало мало пищи для них. Везде я видел полезное, что делается людьми для людей. Здесь распределили всю природу по специальным устройствам-уловителям. Черную горючую жидкость заключили в трубы, и от нее малая часть сынов человеческих, как в старое время посланцы богов, получает огромные богатства. Всю землю опутали паутиной дорог из железных полос и каменных покрытий, по которым ездят железные повозки; проволочной сетью прирученных людьми молний, которых раньше не могли ничем удержать; и везде массы света, и они блестят для облегчения жизни и услащения глаз. Само небо приручили железные птицы, подобные свергнутым с неба ангелам-демонам Азазелю и другим, и их начальнику Семьязе.

Увидел и узнал то, что мне доступно, что наспех заметил и усвоил из книг и экранов с живыми тенями, такие чудеса и изменения, и много таких сотворенных слов, что невозможно было предвидеть ни одному смертному, зревшему будущее в пределах моей эпохи, закрытой пеленой, за которую не удалось выйти никому, кроме меня.

Здесь устраивают олимпийские игры, триумфы побед в войнах, празднества Диониса: дни смеха, фестивали, «фабрики звезд», аукционы, разные «тусовки» – веселье любви, мирные состязания, приносящие победителям деньги.

В обиход снова вернулись пропавшие слова «товарищ», «друг». Певцы сладко поют о чудесной жизни, состоящей только из любви. Все говорят о любви. «Главное – стремление к добру! Горение в любви». Ценятся песни о любви. Люди-тени, видимые на расстоянии на экранах в специальных ящиках – «телевизорах», возвещают старинное учение о гедонизме.

Неслыханное изобретение, связавшее все дальнее и близкое – «интернет», сразу обнаживший всемирную помойку греховности человеческой внутренности, теперь изнывает от любви, соединяя слушающих в едином порыве веселья и близости.

Увидел воочию готовность воплотить мечту человеческих племен о всеобщем единении, чтобы они, как избранные, стали ходить и шествовать по земле. Пока не узрел новые откровения Единого. И удивился, что благодаря невиданному облегчению, цивилизация расслабляет, не меняя душу, отучает напрягать усилия, чтобы понимать себя и все события. Люди озабоченно смотрят вниз, всюду грозят друг другу, все время идут войны. Если обрушится искусственный мир, то люди, отвыкшие от своих древних умений в природе, сразу вымрут. Или обнажится то звериное, что всегда было в них с древности.

Человеческий род и сейчас не готов творить усилие возвышения духа к Единому, чтобы наступил Золотой век на земле, текущий молоком и медом. Никогда не было такого разгула падших ангелов-демонов на Земле! И ныне, через сорок колен, хожу босой и проповедую, но не могу повлиять так, как влиял на мой род. Люди проходят мимо, правда, не побивают камнями».

Этот манускрипт прочли в узких кругах историков и филологов. Было непонятно: писал как будто ветхозаветный человек, знающий современные события.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.