Сергей Тютюнник - Осколок в форме сердца

– Понял, – отвязался Васильев, смутно догадываясь, что сейчас произойдет.

У входа в большую палатку «мыльного пузыря» стоял бледный молоденький лейтенант, освещенный льющимся изнутри светом. В нескольких шагах напротив – медсестра, почти девочка, в белом халате. Двумя вытянутыми руками она держала пистолет.

– Скотина ты паскудная! – горлом выдавила медсестра, из последних сил сдерживая рыдания.

Лейтенант с остекленевшим взглядом еле шевелил тонкими губами.

Васильев, забыв про раненую ногу, рванулся вперед, обогнав на секунду Ольгу, размахнулся своей корягой и сверху вниз сильно и точно ударил по пистолету. Сверкнув в полоске света вороненым стволом, пистолет шмякнулся под ноги. Феликсовна тут же, как огромная белая кошка, прыгнула на медсестру и повалила ее на землю. Васильев сгреб оружие в карман. Ольга возилась с бьющейся в истерике девочкой. Причитания, крики, плач, шуршание камней под дергающимися телами длились долго. Васильев посматривал то на стройного офицерика, зацементированного случившимся, то на Ольгу, цепко удерживающую медсестру. Ольгой он залюбовался, как любуются умелым разведчиком, взявшим «языка»…

– Пистолет пусть будет пока у тебя. И подстрахуй меня там на дежурстве. Я скоро буду, – скомандовала Ольга Женьке. – А ты чтоб через пять минут был дома! – бросила лейтенанту и вместе с «джинсовой» увела в темноту вечера дрожащую, преданную мужем медсестру.

– Пистолет, наверное, мой? – подал наконец голос незастреленный бледный офицерик, приросший к земле.

– Не волнуйся, не потеряю, – отрезал Васильев и захромал к хирургическому отделению, оставив остолбеневшего лейтенанта у палатки. Но, сделав несколько шагов, Женька повернулся и крикнул: – Скажи спасибо, что живой!

Он шел медленно, прислушиваясь к возмущенному голосу раненой ноги и прокручивая в памяти решительный марш Ольги к «мыльному пузырю», ее борьбу с истерикой юной медсестры и жесткие распоряжения, которые ему почему-то очень хотелось выполнить…

Спустя полчаса Феликсовна вернулась на дежурство.

– Раненые не вызывали, никто не звонил, не спрашивал? – Она внимательно посмотрела на Васильева, едва справляясь с волнением. Видно, только теперь ее накрывал страх от того, что могло произойти у палатки.

– Все нормально, – успокоил Женя.

– Пойдем покурим. – И, взяв его под руку, повела на улицу, в пятно света, падающего из окна.

– Извини, что я так резко перешла на «ты», – сказала, выдохнув дым.

– Ничего. Я даже рад. Надеюсь, выкать мы с тобой уже не будем?

– Просто ситуация такая… «чэпэшная». – Ольга опять нырнула в переживания, не реагируя на Женькин вопрос. Затем вплотную подошла к Васильеву, положила горячую ладонь ему на руку и, посмотрев в глаза, сказала: – Спасибо тебе за помощь! Не знаю, что бы мы, бабы, одни делали…

– О-о-о, глядя, как ты эту девочку завалила, я понял, что и без мужика бы справилась.

Ольга улыбнулась, отняла руку, и Васильев, чувствуя теплый след ее ладони, дрогнул сердцем и пожалел, что прикосновение было таким скоротечным. Феликсовна, глубоко затягиваясь дымом, покачала светловолосой головой:

– Хорошо, что мы у тебя эту корягу не забрали. Костылем ты бы по пистолету не попал, – и засмеялась, колыхнув большой грудью и обнажив красивые зубы.

Васильев впервые видел ее смеющейся и сам зашевелил усами в улыбке. Тепло разлилось у него в животе. Хотелось еще говорить и смеяться. Но Женя вспомнил про пистолет.

– Кстати, оружие у меня. Заберешь?

Ольгины глаза сразу потускнели.

– О господи! – вздохнула она. – Заберу, конечно… Придется отдать этому сопляку.

– А что, собственно, произошло? – Женя наконец осознал, что так и не понял, из-за чего разгорелся пожар.

Ольга почти без эмоций стала рисовать картину:

– Этот лейтенант – начальник банно-прачечного комбината. Чуть ли не сразу после училища сюда на войну приехал. А в моей комнате девочка жила. Из терапии. Наивная, добрая… Стася… Станислава (она полька наполовину). Познакомились. Встречались. Влюбились оба. Друг без друга минуты не могли. В общем, решили пожениться. Командир их отпустил к родителям в отпуск, дал отдельную комнату в бараке. Короче, все условия для молодоженов… Прошло пару месяцев. Парень, видно, еще не перебесился. К тому же у него на этом «мыльном пузыре» куча бабья работает. Девки прожженные – огонь, воду и медные трубы прошли. Вот какая-то и решила «захомутать молодняк», как они выражаются… Стася дежурила, а этот, который «муж – объелся груш», в палатке, где белье сортируют и гладят, с кем-то из своих баб любовь затеял. Стася прибежала домой на ужин (ну, и этого охламона покормить), его нет. Она – на «мыльный пузырь». А тот девку на колени угнездил и «производит движение». Стася в шоке побежала домой за его пистолетом… Короче, остальное ты знаешь.