Александр Аннин: 4 триллера

Стали было искать убийцу среди мужиков, от которых ушли сорокалетние жены, да толку из этого вышло мало. То есть просто никакого толку.

А что убийца форменный псих, так это было совершенно очевидно. Каждый раз на месте душегубства он оставлял улику. И какую улику! Прямо триллер, да и только: веселенькую картонную детскую маску. То волчонок, то поросенок…

В народе, да и в следственных органах маньяка уже окрестили «Зайчонком» – это была маска, оставленная на месте самого первого убийства. Убийства, совершенного в клетке с больной антилопой.

– Ну ешь, клювастый!

Крохотная девчушка в модном комбинезончике сердито просовывала рыбку-леденец в ячейку сетки-рабицы. Разомлевший от жары большой серый пеликан меланхолично взирал на девочку, не проявляя ни малейшего интереса к столь несъедобному угощению.

– Ну ешь!

Стоявшая рядом юная мама (а кто ж еще, если не мама?) погладила кроху по русой головке:

– Видишь, птичка сытая, ее здесь хорошо кормят.

– Я хочу туда, он из руки у меня возьмет! – канючила пятилетняя отроковица.

За спиной кто-то звучно рыгнул. Женщина брезгливо и слегка испуганно обернулась.

В двух шагах от нее покачивался раздатчик корма, небритый дядька совершенно неопределенного возраста, в замызганном дерматиновом фартуке и стоптанных шлепанцах. Никакого корма, впрочем, в руках долговязого птичника не усматривалось.

– Ишь ты какая! – улыбнулся девочке бывший человек. – Да он тебя целиком заглотит. Знаешь, какой у него мешок под клювом?

Оценив добродушнейшую физиономию начальника пернатых, женщина успокоилась.

– Гражданочка, – не меняя выражения лица, молвил птичий кормилец нараспев, – вы что же, не видите объявления?

И он начал методично тыкать пальцем в табличку:

– Здесь же ясно написано: «Уважаемые посетители! Кормить животных строго запрещается!» А?

– Так он же не стал, – автоматически начала оправдываться гражданочка.

– За это, между прочим, штраф полагается, – многозначительно продолжал гнуть свое долговязый.

Женщина беспомощно оглянулась по сторонам. В этот солнечный воскресный день в зоопарке было полно праздношатающейся публики. Благодушествующие родители покупали своим чадам разноцветные шары, толпы созерцателей сгрудились возле клетки со львами и на бережку пруда, где холмистым островком возвышался исполинский бегемот… Лишь здесь, на аллее с водоплавающей и ластоногой птицей, было совсем безлюдно. Правда, шагах в полусотне юная мама узрела троицу молодых парней, явно направлявшихся в ее сторону, однако женщина почему-то решила, что на их заступничество рассчитывать не приходится.

Она вдохнула чудовищный запах перегара, исторгаемый птичником, взглянула на готовую разреветься девочку и решительно полезла в сумочку за кошельком. Между тем пеликан со скучающим видом поплелся к небольшому водоемчику в центре обширного вольера, заметно припадая на правую ногу и слегка раскинув свои метровые крылья.

– Сколько? – сердито спросила симпатичная жертва вымогательства.

– Стошка, – с готовностью ответил долговязый и пояснил: – Сто рублей. Я на эти деньги пеликану настоящего корма куплю, будьте покойны.

– Да уж вы купите, как же! – взорвалась гражданочка. – Знаю я, что вы купите…

Внезапно птичник, все внимание которого было устремлено на извлеченный из сумочки бумажник, ойкнул и пошатнулся.

– Привет, тезка! – весело молвил очутившийся за спиной вымогателя Алексей, и его сходство с Джорджем Клуни стало просто разительным.

– Здравствуйте, доктор, – пробурчал раздатчик корма, потирая ушибленное плечо. – Тяжелая у вас рука…

Рядом с Алексеем стояли Сергей и Геннадий. Сергей моментально оценил ситуацию:

– Ты вот что, хорош обирать посетителей, – он строго смотрел на опустившегося мужика, выразительно сжав кулак.

«Ну врежь ему, давай!» – мысленно призывала Сергея незнакомка.

– А я что? Я что? – затараторил служитель фауны. – Вот гражданочка захотела пожертвовать денег на корм пеликану…

– Ах поже-ертвовать, – с деланным пониманием покивал головой Алексей. – Добровольно, то есть? Ну-ну…

Женщина, которой на вид было никак не больше двадцати двух, машинально поправила блондинистую прическу, глядя на красавца Алексея долгим, чуть насмешливым взглядом. Он, наверное, замечательно танцует, прочему-то мелькнуло у нее в голове.

– Возьмите, – небрежно протянула она сторублевую купюру страждущему птичнику, продолжая неотрывно смотреть в глаза молодому доктору.