Евгений Сухов - Искупление вины

— Все готово для радиопередачи, товарищ майор.

— Ну, и чего мы ждем? — повернулся Лев Федорович к Аверьянову, выглядевшему напряженным. — Давай присаживайся к рации, теперь это твое рабочее место.

Сев за стол, Михаил быстро зашифровал радиограмму. Поставил рацию на передачу и уверенно застучал ключом: «Петергоф, как слышишь меня? Я Филин!» Когда через эфирные шумы пробились четко различимые щелчки, в которых он узнал руку лейтенанта Голощекина, тотчас принялся передавать шифровку.

— Есть что-нибудь? — спросил Голощекин.

— Ничего нет, господин обер-лейтенант, — повернулась к нему Кристина. Хорошенькое личико, аккуратная головка, длинные волосы собраны на затылке в тугую светло-желтую «шишку».

— Что ж, будем ждать.

Голощекин установил рацию на прием, а когда услышал позывные Аверьянова, тотчас ответил. Еще через несколько минут, вооружившись карандашом, стал быстро записывать радиосигналы. Расшифровав радиограмму, обер-лейтенант быстро вновь застучал ключом: « Мазу. Что делаете в настоящее время? Петергоф ».

Некоторое время были слышны только эфирные шумы, назойливые, неприятные, особенно в то время, когда с нетерпением ожидаешь ответа. Вскоре он услышал характерные знакомые щелчки — Филин вновь вышел на связь. Записав принятую радиограмму, Голощекин взялся за ее дешифровку. Расшифровав, некоторое время взволнованно мял листок бумаги в руках, затем поднялся и скорым шагом заторопился к Гемприх-Петергофу.

В кабинете майора он бывал не каждый день, возможно, именно поэтому неизменно отмечал перемены. Вдруг один из цветков исчезал, а на его месте появлялся горшок с маленьким ростком. Или видел, что цветы подросли на вершок — значит, в кабинете шефа им нравится. Так или иначе, Голощекин неизменно тренировал свою память, но в этот раз не отметить произошедших перемен было просто невозможно — подоконник, прежде заставленный разросшимися цветами, вдруг опустел. Через окно, прежде загороженное буйной растительностью, теперь можно было увидеть дом на противоположной стороне улицы и высокую заводскую трубу.

— Господин майор, вы убрали с окна все цветы? — удивленно спросил обер-лейтенант. — Мне кажется, что они очень украшали ваш кабинет.

— Вы очень наблюдательны, Филипп, — одобрительно кивнул Гемприх-Петергоф. — Это хорошо! Для разведчика такое качество первостепенно. Да, цветы я убрал сегодня утром, раздал коллегам. Знаете, в нашей работе не помешает чувство прекрасного, надеюсь, что это как-то скрасит будни коллег. Кстати, я оставил цветок и для вас. — Подняв с угла небольшой горшок с кактусом, он протянул его обер-лейтенанту. — Теперь он ваш. Владейте! Мне кажется, этот кактус очень подходит к вашему характеру. Цветы часто напоминают своих хозяев.

— Вы очень любезны, господин майор, и очень заботитесь о своих подчиненных, — бодро проговорил Голощекин, глядя прямо в глаза майору. Неосторожно взяв кактус, почувствовал, как мелкие иголки занозами впились в кожу и теперь приносили значительные неудобства.

— Вы меня хотите рассмешить, Филипп? Как-то не очень убедительно благодарите меня за подарок. Ответьте мне вот на какой вопрос: вы любите женщин?

— Разумеется, как и всякий мужчина, — не удивившись, ответил Голощекин. — Тем более, если женщина прехорошенькая.

— А если она от вас находится очень далеко или, наоборот, все время рядом с вами, тогда что?

— Полагаю, что острота чувств заметно притупляется.

— Вы совершенно точно подметили, притупляется! То же самое происходит и со мной. Цветы — это те же женщины, от которых я просто устаю. Если женщина мне надоедает, я ее оставляю. Если я устаю от цветов, то я их отдаю симпатичным людям. Так что вы попали в это число.

— Благодарю вас, господин майор, вы очень любезны.

— Завтра на их месте появятся другие цветы, и очень надеюсь, что они будут не хуже предыдущих. А теперь давайте докладывайте, как обстоят дела? И поставьте вы, наконец, этот кактус на стол! А то вы прямо, как какой-то садовник… Только потом не забудьте его забрать.

Обер-лейтенант аккуратно поставил цветок на край стола и произнес:

— Филин вышел на связь и объяснил причину несвоевременного выхода в эфир.

— И что у них там произошло? — с интересом спросил майор.

— Во время десантирования был сильный ветер, и его группу разбросало в разные стороны. Некоторое время они разыскивали друг друга. Но ночью и в заснеженном лесу связаться было очень сложно. Затем они по отдельности добирались до контрольного места встречи, до станции Бабаево.