Александр Тамоников - Расстрельная сага

Сергей, не желая больше слушать бывшего сослуживца, спросил:

— Ты у перевала уничтожил весь взвод?

Балаев отвернулся, нервно застучав костяшками пальцев по крышке стола, но ответил на вопрос:

— У тебя погибло пятнадцать человек. Четверым удалось вырваться на равнину, куда высадились вэвэшники. Остальные — ранены. Их никто из моих бойцов не тронул, не добил. Ваши подобрали, и «вертушки» отправили их в неизвестном мне направлении. Пилотов «Ми-24» не считаю, у меня с ними свои счеты. И это тебя не касается.

— Ты можешь сказать, кто предал взвод? Сдал тебе операцию?

Балаев перевел взгляд на Солоухова.

— А ты назвал бы мне предателя в моем окружении? Только честно.

— Нет!

— Нет! Тогда зачем задаешь вопросы, на которые не получишь ответа?

— Обидно просто, Чечен, что пацаны полегли, а эта гнида, получив за их смерть деньги, наслаждается жизнью. Такие подонки не должны жить.

Дервиш согласился:

— Ты прав. Я сам ненавижу эту породу, но… предатели в стане врага нужны. И вам, и нам! Поэтому по их вине будут гибнуть десятки, если не сотни, и ваших и наших бойцов, а они будут за это получать деньги! Вот я и говорю тебе, что война сплошное паскудство.

— Так прекрати ее. Ты же можешь это сделать. Дервиша люди послушают. Распусти отряд по домам, а сам свали куда-нибудь «за бугор».

Балаев усмехнулся:

— Распустить людей, чтобы их тут же менты по лагерям отправили? Или ты обеспечишь их неприкосновенность? После того, как долгие годы мои бойцы воевали против федералов? В лагерях разбираться не будут, кто против армии воевал, а кто пленным горла резал! Всех махнут под одну гребенку. Некоторые полевые командиры испытали на своей шкуре, что значит сдать свои отряды на милость федералам. Семьи без мужчин остались, а куда делись эти мужчины, никто не знает. Нет, Сергей, этот путь не для меня! Я собрал вокруг себя людей, я поднял их на борьбу, мне и отвечать за них. Хотя если кто захочет уйти, путь свободен. Я в спину не стреляю.

Солоухов поинтересовался:

— А что, были случаи, когда от тебя уходили бойцы?

— Были! Правда, всего два, но были. Первый — учитель сельской школы. Как-то в старом лагере он подошел, сказал, что не может больше видеть кровь. Попросил либо убить, либо отпустить к семье, она у него тогда в Ингушетии среди беженцев обреталась. Отпустил. Денег дал, коня, провизии. Ушел. Что было с ним дальше, не знаю — возможно, и живет счастливо где-то с женой и детьми.

— А второй?

— Второй? Тот родом из Грозного был. Тоже как-то на беседу напросился. Поговорили. Утром в село соседнее отправил, так же снабдив всем необходимым, но… второму не повезло. В тот день на селение, как назло, ваши менты налетели. Ну и попал под раздачу. В общем, что уж там вышло, никто не видел, только пристрелили его во дворе одного дома. Наверное, решил скрыться, да не удалось. Но он сам выбрал свою судьбу.

Солоухов закурил еще одну сигарету.

— А с нами что думаешь делать? Со мной, сержантом и рядовым?

— А что скажешь, то и сделаю! Ведь я ж должник твой.

— А если без всякого долга?

Балаев повторил:

— Что скажешь, то и сделаю!

Сергей усмехнулся:

— Скажу отпустить, отпустишь?

Дервиш спокойно, даже как-то безразлично ответил:

— Отпущу.

— Прямо сейчас? И с бойцами?

— Прямо сейчас и с бойцами, хотя рядовой у тебя, оказывается, клиент ценный, мне уже предлагали за него круглую сумму. Но отпущу, потому что людьми не торгую.

— Что ж, тогда отпусти.

— Хорошо. Но вам отсюда самостоятельно не выбраться. Слишком далек путь до ближайшего блокпоста. В лесу может произойти что угодно. А я не хочу, чтобы ты погиб или попал в рабство к какому-нибудь идиоту-наркоману. Так что лучше подожди до вечера.

Сергей, не ожидавший такого поворота событий, машинально спросил:

— А что изменится вечером?

Голос Балаева оставался по-прежнему спокойным:

— Ничего особенного. Вечером ко мне должен приехать на джипе гость. Он вас и вывезет прямо к блокпосту. Правда, к утру следующего дня, но ночевку вам обеспечат, равно как и полную безопасность. Хотя, если ты настаиваешь на немедленном и самостоятельном уходе, держать не буду.

— Ладно, подождем до вечера.

— Разумно.

— Я могу идти к подчиненным?

— Конечно. Завтрак, обед и ужин — по распорядку, который доведет тот человек, что привел тебя сюда. Охрану я сниму, но по базе ходить запрещаю, сам понимаешь, не парк отдыха.

— Понимаю. Я пошел?

— Иди.

Солоухов поднялся, прошел до двери, но остановился и, повернувшись, спросил: