Александр Тамоников - Расстрельная сага

Солоухов подошел к двери. Приложил к доскам ухо. Но услышал лишь шелест листьев да пение птиц. Часовой, естественно, присутствовал, но не подавал признаков жизни. Наверное, спал.

Сергей надавил на дверь, но та не шелохнулась. Видно, крепок запор.

Он вернулся к своей лежанке, опустился на матрас. Закурив, задумался. Удалось ли хоть кому-нибудь из взвода пробиться к равнине? Успели ли на помощь к ним? Или полегли все? Полегли, став жертвой предательства какой-то штабной твари. Что ждало его и подчиненных впереди? Унижение? Надругательства? Пытки? Казнь? Он-то сам все выдержит и сумеет умереть достойно, как подобает русскому офицеру, а вот пацаны… Чупин с Капустиным. Рано им умирать. Рано! Но война возраста не признает. И перед смертью все равны.

Погасив сигарету, Сергей, заложив руки за голову, устремил взгляд в потолок. Так незаметно уснул вновь.

Долго спать пленникам не дали. В шесть часов дверь со скрипом открылась, и на пороге появился крепкий, уже немолодой бородатый чеченец с автоматом на груди. Он, осмотрев узников, приказал:

— Солоухов, на выход!

Сергей удивился: смотри ж ты, и фамилию знает. Постарался «крот» в штабе разведвзвода. Понятно, почему разведчики попали в засаду. Ее, видимо, готовили до того, как было принято окончательное решение командования о выходе на отряд Дервиша.

Он медленно поднялся, поправил камуфляж, пригладил волосы и двинулся на выход.

Чеченец посторонился, пропуская пленника.

Выйдя на лужайку, Сергей невольно зажмурил глаза. Слишком ярко светило солнце, ослепляя после темного сарая. Странно, но боевик не поторопил майора, не толкнул прикладом в спину, не приказал идти, а дал возможность Солоухову адаптироваться. Это был хотя и ничего не обещающий, но все же неплохой знак. По крайней мере, этот чеченец пока относится к пленным миролюбиво. Возможно, позже именно он и полоснет своим кинжалом по горлу Сергея. Но позже. А сейчас угроза от него не исходила. Просто пришел чеченец за человеком, которого приказал доставить командир, и все.

Привыкнув к свету, майор взглянул на конвоира:

— Дальше что?

Тот указал на тропу, уходящую в лес:

— Иди вперед. И не дергайся. Отсюда не уйти даже тебе.

Сергей попытался изобразить усмешку:

— Даже мне? А что я, Рембо из боевика штатовского?

Конвоир буркнул:

— Мне плевать, кто ты! Я должен доставить тебя в штаб, и я доставлю. Иди по тропе.

Солоухов, стараясь держать себя раскованно, создавая вид, что совершенно ничего не боится, пожал плечами:

— Ну что ж, если твоему командиру с утра больше нечего делать, как общаться со мной, пошли! Только прошу — не дыши в спину. От тебя чесноком на метр тащит. Ты его что, вместо хлеба жрешь?

— Заткнись, майор! Не зли меня! Пошел вперед, иначе прикладом приласкаю.

В голосе бандита по-прежнему не чувствовалось злобы.

Сергей двинулся к лесу, заложив руки за спину.

Они вошли в лесной массив и, пройдя метров тридцать, вышли на другую, более обширную лужайку, окаймленную высокими деревьями, между ветвей которых и нескольких поддерживающих шестов была натянута плотная маскировочная сеть. Она надежно скрывала лужайку от наблюдения сверху. На лужайке находились две восьмиместные армейские палатки и у кустов блиндаж с небольшим окопом, который, собственно, и являлся входом в полевое укрытие.

Конвоир указал на блиндаж:

— Тебе туда!

Майор подошел к окопу, спустился по земляным ступеням, остановился у прикрытой двери.

Чеченец скомандовал:

— Входи, тебя ждут.

Сергей вошел в так называемый предбанник, в котором справа за столом перед мощной радиостанцией сидел связист, а рядом стоял вооруженный охранник. Тот, бросив быстрый взгляд на Солоухова, отодвинул полог, закрывающий вход в следующий отсек, сказав:

— Проходи.

Майор оказался в помещении, которое, судя по всему, служило главарю штабом. В нем, кроме длинного стола, пары стульев, скамеек да карты района на стене, ничего не было. За стульями — дверь. Из нее вышел еще один чеченец, этот был, видно, рангом повыше тех, которых до сих пор лицезрел майор. Он подошел к Сергею.

— Солоухов?

Майор усмехнулся:

— Чего дуру гонишь, горец? Даже твоему рядовому бандиту известна моя фамилия.

Но чеченец повторил вопрос.

Сергей вздохнул:

— Солоухов, Солоухов, майор Российской армии, Сергей Викторович. Остальное узнаешь из моего личного дела.

Чеченец посторонился, открыв дверь в третий по счету отсек.

— Проходи!