Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

– А опустил в реальности.

– И по понятиям.

– Но не понятно, зачем… Я же справки о тебе наводил, Федя. Ты здесь и перед третьей своей ходкой за камерой смотрел. И на зоне в основных был. Нигде ты никого не опускал. Грозился – да, запугивал, чтобы карточный долг вернуть… Не жаловал ты это дело, не жаловал…

– Так всегда ж отдавали, – попался на удочку рецидивист.

Сизов знал только о том, как Скачок держал себя в следственном изоляторе, о его поведении на зоне сведений пока не имел. Но уголовник сам подтвердил его предположение.

– И Карцев бы отдал… Ты долго, Федя, можешь ждать. Долго. А тут раз – и сразу в дамки, на чужом коне… Не понятно…

– Так все равно же отдаст, – в мучительном для себя раздумии буркнул Михалев.

– Что ты заладил, отдаст, отдаст… Не отдаст он тебе ничего. В кукарешнике он.

– Я его и там достану! – непродуманно заявил Скачок.

– Отлично! – злорадно усмехнулся Сизов. – Я тебе эту возможность предоставлю! В петушатник тебя и отправлю. К Карцеву. Долг с него выбьешь… Если получится…

– Эй, начальник, ты чего?

Михалев разволновался до икоты. Глаза выпучены, на щеках мертвенная бледность, руки трясутся. Не трудно было догадаться о причине столь сильного эмоционального всплеска. Уважающему себя уголовнику легче на электрический стул сесть, чем попасть в спецкамеру с опущенными. Даже если он ни к чему там не прикоснется, один факт пребывания в петушатнике осквернит его арестантскую честь и достоинство. Побывал в петушиной камере, значит, зашкварился, значит, нет тебе места среди нормальных зэков, есть место только у параши…

– Погоди, ты же сам сказал, что тебе надо достать Карцева, – насмешливо сказал Сизов. – Вот я и отправляю тебе в кукарешник, иду, так сказать, навстречу интересам подследственных…

– Слышь, начальник, не дури! Ты же знаешь, что нельзя мне туда!

– А Карцеву можно? Он что, не человек?

– Накладка, начальник, вышла… Давай поговорим, разберемся. Нельзя так…

– А как можно?

– Ну, как было… В камеру меня верни, в мою камеру… Порядок там будет, отвечаю.

– Порядок, говоришь? Был у тебя порядок. Пока Карцев не появился… А ты его в оборот взял. Раз на деньги развел, второй… Дача у него сгорела…

– Какая дача?

– Дом кирпичный. За городом. Карцев продавать ее собирался, а кто-то сжег его дом.

– Я-то здесь причем?

– Вот и я не знаю причем ты… Узнать хочу, может, твои дружки постарались?

– Зачем им это? Им деньги нужны были, а не дача…

– А кто дачу сжег?

– Гадом буду, если знаю!

– Как бы тебе им не стать…. Знаешь ты все, Федя, но молчишь… А гада мы тебе устроим.

Сизов нажал на кнопку вызова конвойного. Тот появился незамедлительно.

– Михалева в триста тринадцатую!

– Не пойду!

Скачок крепко схватился двумя руками за трубу системы парового отопления. Конвойный снял с пояса дубинку, но Сизов остановил его и показал на дверь.

– Что такое, Михалев?

– Скажу тебе все, начальник! – со страдальческой гримасой воскликнул Скачок. – Все как на духу скажу! Только не надо в кукарешник…

– Ну говори, если есть, что сказать…

Рецидивист отцепился от трубы, дрожащими руками вытащил сигарету из пачки, нервно закурил.

– Сам я это все придумал. Не понравился мне Карцев, ну, и развел его по полной программе. А как он мог мне понравиться, если он с Южной Доли, а я из Алексеевки. Южная Доля с Алексеевкой по жизни на ножах…

Михалев старался говорить убедительно, и голос его звучал внушительно, но Сизов ему не верил.

– Ты думаешь, я с Луны свалился? – усмехнулся он. – Я в Рубеже родился, в Рубеже вырос. И что такое Южная Доля – знаю, и что такое Алексеевка, тоже в курсе. И нет там сейчас никакой войны. А если и была, то когда-то, и то пацаны сопливые друг на друга ходили…

– Ну так и я был когда-то пацаном сопливым…

– Ты им и остался. А из меня сопляка делать не надо… А если ты на ножах с Южной Долей, то тебе в триста тринадцатую в самый раз, дальше там с Карцевым разбирайся…

Сизов снова нажал на кнопку вызова конвойного, и опять Скачок двумя руками схватился за трубу.

– Ладно, начальник, уговорил… Короче, заказ на Карцева был…

– От кого?

– Не знаю… Мужик ко мне какой-то подошел. Цивильный такой… Сказал, что разговор деловой есть. Ну, я говорю, тему назови, а он сначала стол в кабаке накрыл, ну чтобы все по-людски. А я-то знаю, что пух такой стелют чисто для того, чтобы на гвоздях потом спать… Так и вышло. В тюрьму, говорит, сесть надо. Чтобы до человека одного добраться… Сначала согласие с меня взял, а потом и заказ сделал…