Владимир Колычев - Тюрьма, зачем сгубила ты меня?

На службу майор Сизов собирался с воодушевлением. Он думал о том, что в предстоящий рабочий день нужно будет выложиться полностью, чтобы до восемнадцати часов сделать столько же или даже больше, чем он обычно успевал до двадцати или даже до двадцати двух часов. Раньше дома его никто не ждал, некому было обогреть его холостяцкую постель, но теперь есть к кому спешить со службы. Его красавица-подруга так хороша, что жизнь кажется чудом.

Чертовски приятно было осознавать, что сегодня вечером его будет ждать любимая женщина, ну и вкусные пельмени на ужин – не самое последнее дело. Он купит вина, они зажгут свечи в ванной, погрузятся в пенистую воду, будут наслаждать друг другом и вкусом винного напитка заодно…

– Я, наверное, с тобой пойду, – с сонным видом сказала Олеся. – Подождешь немного?

На ней был банный, плотно запахнутый халат. Милый ротик то и дело распахивается, зевая, глаза слипаются. Не выспалась она, но это не помешало ей приготовить ему яичницу на завтрак, проводить до дверей.

– Куда ты со мной? – удивился он.

– Мяса купить надо. С утра хорошее привозят…

– Какое мясо? На ногах еле стоишь. Зеваешь. Смотри, как бы муха в рот не попала… Да и магазин с девяти работает…

– С девяти?.. Ну да, с девяти, – вспомнив, обрадовалась она. – Тогда я немного посплю?

– Кру-у-гом! – в шутку, но четко и зычно скомандовал Андрей. – В спальню шаго-ом марш!

– Отставить, – не согласилась она. – Дверь за тобой закрою, тогда пойду…

На прощание он поцеловал ее в щеку, а она осенила его крестным знамением.

– С Богом!

Андрей вышел на лестничную площадку, нажал на клавишу лифта. Лифт дернулся где-то высоко вверху. Пока спустится, а этаж-то всего третий… Посмеявшись над своей ленью, Андрей стал пешком спускаться по лестнице.

В состоянии радужной эйфории он не сразу заметил, что за ним по пятам крадется человек. А когда все же слуха коснулся едва уловимый шум шагов, было уже поздно. Что-то тяжелое и объемное опустилось ему на голову.

Андрей потерял сознание. И очнулся лишь в машине «Скорой помощи».

Он лежал на носилках, рядом сидела полнотелая медсестра в очках, в голове болезненная пульсация, шуршание шин и поскрипывание рессор. Нутро как будто наизнанку выворачивается, вот-вот вырвет. И тело как будто ватное, руки едва слушаются, ног вообще как будто бы и нет. Фантасмагория какая-то. Не могло с ним такого произойти. Сейчас он должен был быть на службе, разбирать «полеты», случившиеся за ночь, работать с Федей Скачком. А он в машине «Скорой помощи».

Андрей попытался обратиться к сестре, но не смог даже открыть рот. Зато сознание, казалось, стало всасываться в какой-то мягкий, плавно и дремотно закручивающийся вакуум. Он снова лишился чувств…

В себя он пришел в приемном покое. Больше сознания не терял, но слабо воспринимал разумом окружающую обстановку. Дежурный врач осмотрел голову, сказал, что переломов, похоже, нет, что возможно тяжелое сотрясение или даже ушиб мозга, сопровождаемые каким-то субарахноидальным кровоизлиянием. Андрей сам, но с большим трудом переоделся, однако в травматологическое отделение на своих двоих дойти не мог – ноги плохо держали тяжелое неподатливое тело. В палату его привезли на носилках, аккуратно сгрузили на кровать, спустя какое-то время положили под голову подушечку со льдом. Чуть позже появились врачи. Осмотр, предварительный диагноз. И уколы, после которых Андрей погрузился в сон…

«Кумовской» оперативник разошелся не на шутку. Глаза мечут молнии, речь звучит, как громовые раскаты. Такого Федя Скачок от него не ожидал. Он слышал, что капитан Лыпарев неважный работник, мягкотелый, покладистый… А тут вдруг буря.

– Ты мне за Сизова, морда, ответишь! – орал он, поигрывая тяжелой дубинкой.

Начальник оперчасти себе такого не позволял. И к батарее за обе руки наручниками не приковывал. А этот захомутал, застращал…

– Ты чо, начальник! Какой Сизов? Не знаю ничего!

– В больнице Сизов! С ушибом головного мозга! Твои ублюдки постарались!

– Какие ублюдки, начальник? Что за дела?

– Твои ублюдки, с воли… И не надо мне глазки делать, морда бандитская! Думаешь, я не знаю, что ты Карцева опустил? Думаешь, не знаю, что на деньги его развел… Твои люди к его жене за деньгами приходили?

– Что ты такое говоришь, начальник?

– Знаю, что твои!.. Не знаю, как ты с ними связь держишь, но Карцева они развели красиво… Они же и Сизова избили…