Александр Золотько - Под кровью — грязь

Блондин… Блондин, похоже, сообразил, что может спокойно попасть под пулю Стрелка, уже только стоя перед выезжающим микроавтобусом. Хорошо еще, что не побежал. Вот только не нужно было стрелять через лобовое стекло. Ну, это он, во-первых, с перепугу, а во-вторых, это тоже можно использовать.

Сразу после грохота двустволки Палач броском преодолел дорогу. Краем глаза зафиксировал, что Солдат и Бес пошли за ним без колебания. Неплохо. Вот им сейчас будет не сладко. Это не обывателей расстреливать. Это, может, обернуться перестрелкой.

Неприятно вот так идти в неизвестность, имея за спиной этот хлам, эти отбросы. Палач попытался отогнать эти мысли и с ужасом вдруг понял, что не может переключиться на боевой режим. Не может – и все.

Он не чувствует обстановки, не пытается даже представить себе, где может находиться второй из тех, кто загружал микроавтобус. И кто может находиться в помещении.

Первым противника заметил Бес. Он что-то негромко вскрикнул и выпустил длинную, в полмагазина, очередь.

Палач увидел, как фонтанчики от пуль метнулись по луже к бегущему человеку, взбежали по ногам верх, опрокинули человека и замерли темными пятнами на его груди.

– Есть, сука, есть! – крикнул Бес и обернулся к Палачу.

Бес смотрел на Палача, Солдат, вынырнувший из-за спины Беса, зачем-то наклонился к убитому, поэтому никто из них не заметил, как открылась дверь в здании. Палач короткой очередью прошил открывшуюся щель, левой рукой рванул дверь на себя, одновременно приседая.

В открывшемся коридоре было темно, несло горячим металлом и прокисшей едой. Палач выпустил очередь низко над полом, на уровне колен. Одна пуля с визгом из чего-то высекла искры. Кто в темноте закричал, что-то с грохотом и стеклянным звоном опрокинулось.

Палач все еще не мог сосредоточиться. Он успел только сильным ударом подсечь бросившегося в темноту Солдата.

– Куда? Лежать.

Кто-то в глубине продолжал надсадно кричать, оглушительно грохнуло, и Палача обсыпало осколками мела. Из помпового стреляли, отметил Палач про себя и выстрелил в то место, где только что полыхнул сноп огня. Ответный выстрел был уже направлен пониже. Слишком низко, подумал Палач.

Если бы пол был не деревянный, а бетонный, или выложенный плиткой, картечь рикошетом могла бы достать и его, и Солдата.

Автомат ударил неожиданно над самой головой Палача. Бес стрелял в темноту, стоя в дверном проеме, не обращая внимания на то, что в светлом прямоугольнике он сейчас великолепная мишень, а может, просто не понимая этого.

Открыл огонь лежащий Солдат, к нему присоединился и Палач. Он не слышал ничего, кроме выстрелов, не слышал, стреляет ли кто-нибудь в ответ, продолжается ли тот крик в темноте. Он просто стрелял, словно куда-то исчез весь его опыт, словно это его первая операция, словно он просто кромсает темноту, пытаясь прорубить в ней дорогу для себя.

Автомат Беса замолчал, тот завозился с заменой магазина, щелкнули затворами автоматы Солдата и Палача.

– Вперед, – скомандовал Палач, перезаряжая автомат.

Вот интересно, из-за чего так болит голова? Из-за бессонной ночи, из-за пьянки, из-за девочек или из-за целого дня, проведенного перед компьютером?

Или из-за всего сразу. Гаврилин залпом осушил стакан воды с аспирином и закрыл глаза. Как же, как же. Строчки забегали у него под веками, вызывая зуд и жжение. Гаврилин застонал и открыл глаза.

Сойду с ума. Честное благородное слово – просто возьму и рехнусь. В дурдоме хорошо, там дают поспать, не поят алкоголем и не заставляют заниматься всякой фигней. Сядешь себе потихоньку вечерком, закинешь удочку в тазик и жди, пока клюнет.

Подождать пока клюнет, конечно, можно и здесь, только клюнет здесь жареный петух и так, что все уколы серы в сумасшедшем доме покажутся материнской лаской.

День у Гаврилина выдался на редкость удачным. Первую половину он честно просидел над планами Центра досуга, пытаясь в очередной раз представить себе, как сможет Палач перекрыть шестью своими уголовниками пятнадцать возможных проходов.

И как он умудриться вывести из строя двадцать человек охраны. И как он собирается отбиться от трех десятков парней в камуфляже и черных масках. И как он вообще собирается выходить из всего этого живым.

Как, как, как, как… Прокакав таким образом половину дня, Гаврилин принял очередную таблетку и занялся тем, чем стоило заняться с самого начала. Палачом.

Ну и что с того, что уже несколько раз читал он досье Палача? Что с того, что помнил основные вехи жизни Палача почти наизусть? Гаврилин медленно, по буквам перечитывал описание жизненного пути своего…