Александр Золотько - Зубы Дракона

– Логично.

– При чем здесь логика? – возмутился Шатов. – Элементарный подсчет. Мне, правда, было немного трудно считать без использования пальцев рук, но я справился.

– И что вам дает это наблюдение? – со скептическим видом поинтересовался Дмитрий Петрович.

– Это наблюдение мне дает то, что мы можем прийти к, извините за выражение, консенсусу. Вы боитесь, что, вырвавшись на свободу, я начну бросаться на людей. За пять часов между приемами пищи я смогу пробежать километров двадцать, раздавая удары направо и налево.

– Нечто в этом роде, – кивнул Дмитрий Петрович.

– Замечательно. Вот мы и подошли к самому главному, – удовлетворенно произнес Шатов.

– Извините, не заметил.

– И тем не менее, – Шатов снова улыбнулся, на это раз почти искренне.

Тут был бы уместен жест, подчеркивающий глубину и остроту момента, но невозможность жестикуляции приходилось компенсировать энергичностью мимики.

– Поскольку вы можете регулировать продолжительность действия препарата, то мы с вами могли бы договориться. Вы отмеряете мне обезболивающего только на час. Потом еще на час. Потом еще на час. Что это дает мне? Я могу передвигаться относительно свободно. Что это дает вам? Дальше чем на пять километров я за этот час не убегу. На ночь вы мне даете полную дозу и даже упаковываете в смирительную рубашку. По-моему – все довольны.

– Можно встречный вопрос? – поинтересовался Дмитрий Петрович.

– Конечно.

– А почему вы затеяли этот разговор демонстративно перед завтраком? И какой дополнительный аргумент планировали использовать в этом случае?

– Это целых два вопроса, любезный друг. Но я не стану выпендриваться и отвечу на оба. Чтобы вы успели уменьшить дозу обезболивающего у меня в завтраке. А если вы этого не сделаете, то я откажусь завтракать.

Лицо Дмитрия Петровича стало грустным:

– Все-таки вы решили выдвинуть ультиматум. Печально. Ведь нам достаточно его не принять, чтобы вы испытали ощущения…

– Я их уже испытывал дважды. Испытаю еще раз. И, если понадобиться, еще. Не верите? – Шатов твердо взглянул в лицо Дмитрия Петровича.

– И вы думаете меня этим испугать?

– Нет. Я думаю, что вы хотите моего сотрудничества, а не криков боли. Хотите вы меня вылечить или нет… Болен я или здоров, но я вам нужен в нормальном, извините за двусмысленность, состоянии.

Дмитрий Петрович демонстративно посмотрел на часы.

– И не нужно так пялиться на часы, козел старый, я знаю, что через полчаса могу схлопотать очередной приступ.

– И таки можете, – медленно сказал Дмитрий Петрович.

– Придется потерпеть, – вежливо улыбнулся Шатов.

– А если мы вам введем препарат насильно?

– Зачем? Он ведь нужен для того, чтобы заставить меня сотрудничать с врачами? Я готов сотрудничать. Но на своих условиях. И завтракать я буду только своими, извините, руками. Сразу примете решение, или нужно посоветоваться?

– Это вы подумайте, Евгений Сергеевич. А я прогуляюсь пока. Мне пора завтракать, – Дмитрий Петрович встал со стула. – Света, приготовьте все для завтрака господину Шатову.

– Света, – громко, излишне громко сказал Шатов, – накройте мне на столе в гостиной, пожалуйста.

Светлана замерла на пороге с подносом в руках.

– Да-да, в гостиной, – подтвердил Шатов. – Или я не буду завтракать вообще.

– Дмитрий Петрович… – растеряно спросила девушка.

– Делайте, как просит пациент. Ему виднее. Если попросит еду в постель – подайте. Кстати, Шатов, забыл вас предупредить, ведь во время прошлых приступов мы делали укол почти сразу. А тут можем и не торопиться.

– Ничего, я потерплю.

Он потерпит. Он сможет вытерпеть, хоть и не относится к людям особо терпеливым. Он должен вытерпеть. Лежать в постели больше нельзя. И нельзя позволять им помыкать Шатовым. А боль… Будем терпеть. Будем терпеть.

Дмитрий Петрович, выходя из комнаты, что-то шепнул Светлане, та кивнула, поставила поднос на стол в гостинице, вышла куда-то, потом вернулась и поставила будильник на шкаф так, что его циферблат мог видеть Шатов.

– О, – радостно сказал Шатов, – у меня еще целых двадцать минут.

– Давайте я вас покормлю, – жалобным голосом попросила Светлана.

– Нетушки. Я буду кушать сам. Хватит. Мне, конечно, приятно, когда ты помогаешь мне оправиться, но лучше мы с тобой будем щупать друг драгу за интимные места в другой обстановке и с другими целями. Не возражаешь?

– Но вам будет…

– Мне будет бо-бо? – Шатов засмеялся. – Будет. Но через испытания мы закаляемся и мужаем.