Михаил Нестеров - Морские террористы

Камбоджа

«Хонда» отъехала от пограничного поста, оборудованного для автомобилей и пешеходов, ровно в полночь. Мафи расположился на переднем сиденье, команда Блинкова заняла места на откидных сиденьях пикапа. По мере того как пикап продвигался по узкой, утопающей в джунглях дороге в глубь страны, настроение Мафи поднималось в гору.

— Первый раз в Камбодже? — спросил он, дымя сигаретой. — Тогда у меня для вас две новости, хорошая и плохая. Хорошая новость — разминирование идет быстрыми темпами. Плохая новость — мин и неразорвавшихся бомб очень даже хватает. Каждый месяц по шестьсот человек подрываются. Лучше не сходить с наезженных дорог и проторенных тропинок — обязательно двух, а то и трех конечностей недосчитаешься. Здесь шаг в сторону — это смерть.

— Плохие новости кончились? — спросил Кок со своего места. — Угости-ка сигаретой.

— Почти кончились. — Мафи повернулся к Николаю лицом и бросил пачку «Кэмел». — Вплотную к туристическим районам подступили бандиты и недобитые красные кхмеры. Они нападают на легковые машины, автобусы, обстреливают катера.

— Хорошие новости давай, — потребовал Кок прикуривая.

— Пожалуйста. Тридцать лет назад к власти в стране пришли красные кхмеры и первым делом отменили деньги. Года три в стране вообще не было денег. Но зато, как только они появились, экономику страны сильно подорвала инфляция.

— У нас тоже к власти пришли красные и тоже отменили деньги. Семьдесят лет в стране не было денег. А как только они появились, экономику страны сильно подорвала инфляция. К чему ты это сказал, Мафи?

— К тому, что американскими долларами можно расплатиться где угодно и за что угодно.

— Тоже мне — новость. Лучше скажи, где нам американские бабки взять.

— Мобильники здесь работают? — спросил Джеб, пресекая попытку Кока продолжить пустой разговор.

— Связь хорошая, — обнадежил Мафи. — Но неплохой роуминг только в Пномпене. Хочешь позвонить?

— Послать сообщение. Куда мы едем?

— В Кампонгсаом. Из Пномпеня в этот город ведет железная дорога. Их в Камбодже всего две, общей протяженностью пятьсот километров. Там нас встретит мой товарищ и компаньон. Раньше он работал на контрабандиста Раджу.

— Ты вытащил его из тюрьмы, я знаю.

— Вичи рассказал? — повторился Мафи. Он взял у водителя трубку и передал Блинкову: — Поторопись, скоро выйдем за пределы слышимости.

— Чем примечателен этот городишко? Назови ориентир для встречи.

— Пассажирский порт.

— Из Тая туда можно добраться на катере?

— Да. Катер прибывает в пять часов вечера. Граница тут же закроется. Твоему человеку придется переночевать в городе.

Джеб набрал текст, предназначавшийся для Антоника: «Встречаемся завтра в Кампонгсаоме в пассажирском порту в 21.00. Привези кредитки и „спутник“. Подтверди получение сообщения. Джеб».

Через пять минут на трубку поступило злое сообщение: «ОК!!!»

Вашингтон

Опасения Шона Накамуры подтверждались на сто процентов. Российские пограничные катера в Паттайе, российские агенты, прибывшие в Таиланд из Испании, где в это время отдыхала Николь, — в том же месте. Они из этого ранга шагнули в другой: не агенты, а боевики разнесли полицейский участок, оставив там двенадцать трупов и два десятка раненых.

«Жди от другого того, что сам ты сделал другому».

Тогда Шон, остывая от приступа гнева, добавил: «Но что может Николь? Она умная, до черствости умная женщина».

— Нет, она не собиралась сходить с ума.

— Что? — спросил Остин Флин. — Разговариваешь сам с собой?

В этот раз хозяин дома был облачен в белую рубашку и черные от костюма брюки. Он около получаса сидел левым боком к камину лицом к собеседнику. Теперь развернул стул и сел к огню правой стороной. «Перегрелся, паучина!» — Шон за спиной конгрессмена выставил средний палец. Глядя на сутулую спину «бразильского паука», Накамура вспоминал отрывок из какой-то документальной книги, вышедшей в свет два года назад.

"...Когда я вошел в комнату, на кровати лежали в обнимку какие-то два мужчины. Я извинился и повернулся к двери. На пороге я все же обернулся и узнал в одном мужчине Остина Джей Флина. Он догнал меня в конце коридора — в форменных брюках, но без рубашки, схватил меня за рукав кителя и жарко выпалил в лицо: «Ты думаешь, что я ненормальный педик?!» — «Бог мой, Ос! — ответил я. — Ничего такого я не думаю...» Спустя неделю — 12 января 1943 года — я увидел Флина в компании очаровательной блондинки. Они сидели за столиком в ресторане... Я заметил, как они прощались: Флин поцеловал ее в щеку, однако пылкости в его поцелуе было не больше, чем ценности в трехдолларовой купюре. Флин, которому накануне исполнился тридцать один год, подошел ко мне и сказал: «Я без ума от нее». — «Рад за тебя», — ответил я без воодушевления. Потом наши пути пересеклись в Паттайи в 1966 году. Флину исполнилось пятьдесят три, он носил генеральские погоны. Я только что прилетел в Таиланд на военном транспортнике. Пока самолет разгружали — это были авиабомбы и емкости с напалмом, — я забежал перекусить в маленький ресторанчик. Флин сидел в обнимку с парнем лет двадцати пяти, который розовел от знаков внимания генерала... Остин увидел меня и радостно приветствовал издали: «Билл, черт возьми, какими судьбами! Как же здорово, что ты решил праздновать Рождество в Тае, а не в Вашингтоне!» Он представил меня своему спутнику. Честно говоря, мне не хотелось знать имя этого молодого гомосексуалиста, я запомнил только его звание — капрал... Флин за эти двадцать лет изменился. Он не скрывал своей ориентации, хотя время от времени его можно было увидеть в компании молодых и привлекательных женщин. Это были лишь его дамы сердца... В тот вечер он процитировал бывшего председателя федеральной комиссии связи: «Главная трудность происходит от нескончаемых усилий приобрести ореол святости. Любой ангел скажет вам, что это чертовски трудная задача». В этот раз я действительно порадовался за Остина, то ли отказавшегося от ореола, то ли действительно уставшего от этой «чертовски трудной задачи».