Илья Деревянко - Кровная месть

– Правильно, красавица! Шуметь не надо, – по-чеченски одобрил я. – Ты же не хочешь умереть в столь юном возрасте? Или стать вдовой, что для тебя будет едва ли лучше [9]. Правильно?

Девчонка испуганно кивнула.

Между тем звук мужского голоса разбудил-таки Руслана Ахметова. Он колыхнулся волосатым брюхом, спросонья шумно испортил воздух, потряс бородатой башкой и, окончательно проснувшись, ошалело уставился на меня.

– Салам, дорогой! – по-волчьи оскалился я. – Извини, что без приглашения, обстоятельства так сложились. А рыпаться не советую, иначе… – я сместил прицел «вала» на мошонку хозяина усадьбы.

Нохча понял и побелел от ужаса.

– Да, да, именно оно самое, – подтвердил я. – Пули у «вала» мощные, оторвут в момент. И станешь ты…

– Не надо, знаю! – хрипло перебил Ахметов. – Лучше скажи, чего хочешь?

– Мы с тобой немного прокатимся на твоей машине, – охотно разъяснил я. – И ни твои люди, ни гости не будут нам мешать. При малейшем подозрении использую либо пулю, либо нож. – Я продемонстрировал заложнику окровавленное лезвие. – Дальше, надеюсь, понятно?

Горец угрюмо кивнул.

– Отлично, дорогой! – расцвел я. – А теперь давай составим послание твоим домочадцам, которое она отнесет, – я указал острием ножа на дрожащую, ничего не понимающую девчонку.

– В комнате нет ни бумаги, ни авторучки, – пробурчал Ахметов. – Придется…

– Ничего тебе не придется! – отрезал я. – Обойдемся подручными средствами. Вместо бумаги используешь простыню, вместо пера – собственный палец, а вместо чернил – кровь. «Чернильница», кстати, уже подготовлена. За дверью лежит. А составлять будем так – я продиктую, ты напишешь…

Отъезд из усадьбы прошел гладко – без сучка без задоринки. В соответствии с кровавым посланием на простыне к окну подогнали Русланов джип с полным баком бензина и мобильным телефоном на переднем сиденье. Все мужчины демонстративно сложили оружие во дворе и встали лицами к стене, заложив руки на затылки. (Женщин они вовсе загнали куда-то с глаз подальше.) Отперев ножом замок решетки, я загрузил в джип голого Руслана со скрученными за спиной руками. На всякий случай держа его под прицелом, уселся на водительское кресло сам и плавно выжал газ. Никто не осмелился нас преследовать. (В послании это строго запрещалось.) Кроме того, хозяин усадьбы повелел в нем домочадцам: сытно кормить, поить и всячески холить Пашку-шута, который понадобится в процессе обмена, а также круглосуточно дежурить на домашнем телефоне, в ожидании дальнейших инструкций…

За тонированным стеклом автомобиля мелькали хмурые загородные пейзажи. Местные гаишники тормозить джип не пытались. Видимо, хорошо знали владельца. А ближе к Н-ску, на пятнадцатом километре, нас должен был встречать полковник Рябов с оперативниками. (Выезжая, я позвонил шефу с чеченского мобильника.) В салоне негромко играло радио, настроенное на волну «89,1 FM». Передавали легкую джазовую музыку. На заднем сиденье лязгал и скрипел зубами господин Ахметов. Не столько от холода (печка работала на полную), сколько от нервного потрясения и, конечно же, от неслыханного унижения. А я пребывал в прекрасном расположении духа и фальшиво насвистывал в такт мелодии. Дело в том, что я уже точно знал, как быстро и без особых усилий завершить операцию «Кровная месть»…

Наша операция имела гриф повышенной секретности, и знали о ней очень немногие. (Например, из высокого руководства один лишь генерал Марков). Поэтому Руслана Ахметова не поместили в изолятор ФСБ, а содержали на известной читателю конспиративной квартире, в той самой кладовке, в которой побывал когда-то Ваха [10]. Вплоть до завершения задуманной комбинации я, Рябов и четверо оперативников поселились там же, благо квартира была достаточно велика. Мы с шефом неузнаваемыми [11]голосами вели телефонные переговоры с родственниками и гостями пленника. Оперативники присматривали за ним самим: кормили, поили, периодически измеряли пульс и давление. (Не дай Бог помрет от расстройства!) Вместо традиционной параши в кладовку поставили биоунитаз, дабы вонь от экскрементов не распространялась по комнатам. Кроме того, горца одели в поношенный, но чистый спортивный костюм и кроссовки. К исходу второго дня договаривающиеся стороны пришли наконец к консенсусу: мы возвращаем Ахметова в лоно семьи, а взамен Салман-Хаджи и Исрапи дают исчерпывающие объяснения по поводу моего захвата и возмещают мне моральный ущерб в размере ста тысяч долларов США. (С учетом финансовых возможностей означенных господ, мы могли легко запросить раз в двадцать больше. Но нам не хотелось слишком грабить мстителей накануне жестокой войны с кланом Аюбовых. Она, как известно, больших денег требует.) Встречу назначили на ближайшую ночь, в специально подобранном шефом месте. Рашидову с Халиловым велели явиться туда вдвоем и без оружия. В противном случае им обещали вернуть Ахметова кастрированным и без головы. В свою очередь мы гарантировали джигитам полную неприкосновенность, если, конечно, они сумеют внятно объясниться и возместят вышеуказанный ущерб…