Илья Деревянко - Всадники смерти

Но тебе, мусор, посчастливится сегодня побывать в «святая святых». Хи-хи-хи!!! Хи-хи-хи!!! – Без того отвратная физиономия Василия Андреевича сделалась точь-в-точь вурдалачьей: глаза загорелись садистским сладострастием, расшлепанные губы безобразно перекосились, вставные зубы хищно оскалились, на дряблый подбородок потекла струйка слюны.

– Сколько всего человек она убила? – воспользовавшись паузой, хрипло спросил майор.

– Двадцать или двадцать пять, точно не помню! И мужчин, и женщин, и детей! Вы же, кретины мусорские, даже не подозревали о происходящем в городе! Вот только с понедельника срывы начались. Двое мудаков чудом выжили!

– Один мудак! – снова перебила Папика Политиковская. – Танцора Жака прикончили в реанимации. Подлили ночью в капельницу лошадиную дозу клофелина. Врачи поставили диагноз «острая сердечно-сосудистая недостаточность».

– А стоило ли так рисковать? – забеспокоился депутат. – Ведь умерших в больнице подвергают обязательному вскрытию!

– Не дрейфь! Вариант беспроигрышный! – злобно ухмыльнулась одержимая. – В обычных городских клиниках тесты не клофелин не делают! Их производят исключительно в судебно-медицинских моргах. Тушу нашего стриптизера вряд ли отправят туда, а если и отправят, то кровь проверить не догадаются. У него же масса тяжелейших повреждений механического характера. Для смерти вполне достаточно!

– На редкость грамотно рассчитано! – восхитился Иудушкин и резво обернулся к Белогорцеву. – Видишь, какая умная девочка?! Буквально гений!!! А ты, падла, пытался под нее яму вырыть: высматривал, вынюхивал... Кстати, об уликах! Парафинов сказал тебе по телефону не всю правду! Да, он действительно намеревался выгодно продать собранные тобой вещдоки и показания. Но не Анюточке, а лично мне!!! Хи-хи, и-ди-от! Я с понтом согласился на предложение и вместе с охраной приехал к нему домой. Якобы для расчета. Дальше мои мальчики грохнули Колькину жену, дабы не путалась под ногами, а самого Кольку допросили с пристрастием.

Понимаешь, не верилось мне, будто этот чмошник сумел самостоятельно раскопать столь сложное дело. Мое подозрение оказалось абсолютно верным! Парафинов тотчас же указал на соседа по кабинету крутого опера Белогорцева. Я стал кумекать, как удобнее тебя достать, а тут ты сам, голубчик, звонишь и при содействии труса Кольки благополучно попадаешь в расставленную сеть! – владелец «Содома» вынул из нагрудного кармана кружевной платочек, промакнул скопившиеся на подбородке слюни и подытожил довольным тоном: – Ну что ж, все у нас складывается удачно! Ты пойман, второго «розыскника» хренова тоже недавно схватили. Видишь, как он, мерзавец, личико Анюте попортил?! Но ничего! Справедливое возмездие не за горами!!! На свободе остался последний свидетель – Петька Агафонов. Им займутся непосредственно в больнице. Никуда козел не денется!.. Между прочим, Анюточка, а как ты собираешься поступить с Парафиновым? – на гнусной физиономии Василия Андреевича отразилось искреннее любопытство. Одержимая замерла на месте, как бы вслушиваясь в некий потусторонний голос. Глаза Политиковской расширились, опустели. Лицо напоминало гипсовую маску.

Прошло не менее полутора минут.

– Дух Хуан-Чин-Фу приказал принести его в жертву здесь и сейчас! – внезапно изрекла Анюта низким, мужским басом.

– Отлично! Повеселимся! – хихикнул депутат, плотоядно потирая ладони. В руке любовницы Иудушкина, непонятно откуда, появился длинный, обоюдоострый меч. Голый Парафинов по-заячьи взвизгнул, порывисто вскочил, рванулся к окну, но на середине пути был сбит с ног кулаком подоспевшего Терехова.

Сатанински загоготав, Анюта гигантским, нечеловеческим прыжком перемахнула через б о льшую часть комнаты и приземлилась на пол точно напротив потного, содрогающегося в рыданиях тела Николая.

– Хуан-Чин-Фу говорит «раз»! – по-звериному проревела она. В воздухе сверкнул взметнувшийся меч. Раздался хрустяще-чавкающий звук. Правая рука Парафинова отделилась от туловища. Любимчик начальства дико закричал.

– Хуан-Чин-Фу говорит «два»! – левую руку постигла такая же участь.

– Хуан-Чин-Фу говорит «три»!..

Белогорцев зажмурился в ужасе. Он слышал дьявольский счет, звуки ударов, отчаянные, но постепенно слабеющие вопли сослуживца...

Наконец все стихло. Майор осторожно приоткрыл глаза. Злосчастный Парафинов превратился в бесформенную груду обрубков, валяющихся посреди огромной, кровяной лужи. По-прежнему сидящий в кресле Иудушкин с удовольствием вдыхал очередную «дорожку» кокаина. Забрызганная кровью и ошметками мозгов Политиковская счастливо улыбалась. Охранники депутата сохраняли невозмутимое спокойствие. Видать, попривыкли к подобным зрелищам. В комнате пахло скотобойней.