Андрей Дышев - Моя любимая дура

– Так вот это кто! – вдруг со злой радостью протянул Дацык, приглядевшись к лицу Мураша, освещенному костром. – Очень любопытно… Хотелось бы узнать, зачем вы, сударь, к нам пожаловали? Ась?

– Ты его знаешь? – спросил Альбинос. Он сел на скамейку, ногой выдвинул из-под стола картонную коробку, достал оттуда бутылку и стал рассматривать этикетку.

– Он еще в аэропорту Минвод хвостиком волочился за Вацурой. Смею предположить, молодой человек имеет здесь свой интерес. – Дацык поднял взгляд на меня. – Я же тебя предупреждал, скотина, что за тобой плетется «хвост». А ты уши развесил и притащил его сюда. Что ему надо? Не догадываешься?

Альбинос поставил бутылку на стол и настороженно взглянул на меня. В хитрых глазах Дацыка отражались языки пламени. Лучше бы о своей проблеме Мураш рассказал сам, но он по-прежнему лежал, скрючившись как креветка, тяжело дышал и вряд ли был способен произнести что-либо осмысленное.

– Под ледником погиб его отец, – сказал я. – Он хочет, чтобы я показал ему то место.

– А откуда ты знаешь, где погиб его отец? – тотчас задал он второй вопрос, кидая быстрые взгляды то на меня, то на Мураша.

– Вот что, – теряя терпение, произнес я. – Я выполнил все ваши условия. Теперь я хочу увидеть Ирину. Сейчас. Немедленно!

– Привести? – спросила у Дацыка Лера и уже шагнула в темноту, но Дацык резко выкрикнул:

– Стоять!

Лера пожала плечиками и села рядом с Альбиносом.

– Сколько раз я просил тебя не проявлять инициативу! – завизжал Дацык.

– Ты очень громко говоришь, – заметил Альбинос.

– А это потому, что вы хотите развалить наше дело! Вы только посмотрите – Вацура уже ставит нам условия! Он привел сюда этого одноглазого шпиона, а вы спокойны, будто ничего особенного не случилось!

Замолчав, Дацык поднял с земли палку, собираясь кинуть ее в костер, и вдруг с разворота врезал мне ею по лицу. Я не ожидал такой подлости и не успел подставить руку. Мне показалось, что перед глазами вспыхнула молния. Удар пришелся по лбу и брови, и будь палка покрепче, у меня неминуемо бы треснул череп. Схватившись за лицо, я попятился назад и сел на траву. Теплая и маслянистая кровь хлынула из разбитой брови, как тосол из лопнувшего патрубка. Ну, сволочь, подумал я, прикидывая, чем мне лучше ответить – ногой или кулаком? Но Дацык, предвидя мою реакцию, тотчас подскочил ко мне и ткнул меня в лоб стволом пистолета.

– Я пристрелю тебя, скотина! – завизжал он, отчего у меня заболели уши. – Ты что думаешь о себе? Ты ноль, пустой звук, слизняк! Я раздавлю тебя и закопаю в леднике! Ты не будешь ставить мне условия, потому что ты уже наполовину труп, и тебе придется валяться у меня в ногах, чтобы я пощадил тебя!

– Прекрати! – крикнул на него Альбинос, и я впервые увидел его таким обозленным. – Оставь его в покое!

– Что я слышу, Альбино! Ты его защищаешь! Ты его балуешь! Но это обернется для нас большой бедой! Посмотри в его глаза! Он же готов кинуться на нас и перегрызть каждому горло!

– Выпей вина и иди спать, – огрызнулся Альбинос. – Я сам с ним разберусь!

– Ты с ним разберешься так, что потом мы все кровавыми слезами плакать будем! Ты слишком мягкий, Альбино! Ты очень доверчив! Разве ты не понимаешь, что у них заговор? Этот, – Дацык показал стволом пистолета на Мураша, – симулянт. И если ты позволишь привести сюда еще и Вацурину бабу, то их уже будет трое! Как и нас, трое! И они будут пострашнее нас, потому что трясутся за свои поганые жизни!

– Я с ним согласна, – прогудела из-за костра Лера. – От этого калеки надо избавиться.

– Как? – коротко спросил Альбинос, не поднимая головы.

– Ну-у-у… – протянула Лера и, ожидая подсказки, взглянула на Дацыка.

– Лера рассуждает здраво, – нарочито внимательно рассматривая пистолет, ответил Дацык. – На твоем месте я бы позволил ей самой разобраться с этой дохлятиной…

– По-моему, после гибели дочери ты совсем отупел, – произнес Альбинос.

– А что ты подумал? – сквозь зубы процедил Дацык. – Я сказал только то, что сказал… А про дочь мне не надо напоминать!

– Он уйдет отсюда утром, если, конечно, будет способен передвигать ногами, – решил Альбинос.

– Что?! – снова взвился Дацык. – Ты позволишь этому циклопу так просто уйти? Да он потом приведет сюда роту омоновцев! Сначала отсюда уйдем мы, а потом уже он! Альбино, положись на меня, и мы получим то, что хотим!

Спор затих. Я продолжал сидеть, низко опустив голову, чтобы кровь с рассеченной брови капала на траву, а не на комбинезон. Чем дальше развиваются события, тем хуже. Ирина увидит меня с расквашенной рожей и поймет, что наше дело аховое. Вряд ли мой вид вселит в нее надежду и уверенность в благополучном исходе. Разумнее, конечно, дождаться утра, когда рана засохнет, можно будет умыться и кое-как привести себя в порядок. Даже если я уговорю Дацыка отпустить ее, все равно она уйдет с первыми лучами солнца, а не сейчас… Но все это лишь голос разума. Душа же вопит обратное: как хочется увидеть Ирину сейчас! И нет сил ждать утра. И выжаты последние капли терпения. И – как там в Дантовом «Рае»? «Здесь изнемог высокий духа взлет…»