Александр Золотько - Мент для новых русских

Гиря поморщился. В тот ураганный вечер, на даче у Андрея Петровича, он почувствовал себя именно таким золотарем. Кто-то там гулял в трехэтажном особняке, хорошо гулял. И тачек вокруг стояло много, и охранников было как у генерального секретаря. Только не позвал хозяин Гирю в дом, не посадил за стол. Принял в сараюшке в уголке двора.

Геннадий Федорович скрипнул зубами. На следующий день только узнал Гиря, что был день рождения у Андрея Петровича. А он не сказал. В падлу ему подарок от Гири получить.

Гроб поднесли к могиле, поставили на землю. Гости чинно разместились вокруг. Подруга Глыбы, Гиря так и не запомнил ее имени, попыталась завыть, причитая, но двое специально выделенных крепышей, удержали ее, чтобы не превращала нормальную процедуру в истерику. Отец Варфоломей чинно выступил вперед. Музыка, повинуясь взмаху дирижерской палочки, стихла. Заговорил священник.

Геннадий Федорович его не слушал. Пусть говорит. Ему за это тоже бабки заплачены. Кому делать нечего, те пусть слушают. А людям занятым… Вон, Зеленый тоже не подошел. Ходит просто так, осматривается. Чем-то он на овчарку похож, этот мент. Поджарый, резкий в движениях, со злым взглядом. Еще в те времена, когда Гиря обходился без телохранителей, не имея на них ни прав, ни возможности, научился Гиря выбирать себе противника по силам. Вот с Зеленым он не стал бы заводится даже в свои лучшие времена. Себе дороже.

На мгновение взгляды Гири и Гринчука встретились. Гиря успел кивнуть. Что ж так прижало неподкупного мента, что стрельнул он у Нинки бабки?

Мысль снова скользнула в сторону. С Нинкой все получилось нормально. Девка отработала классно. И вчера, и позавчера опер забирал ее из клуба после работы, и Браток, по его словам, отвозил их первый раз к нему, а второй – к ней домой. Если удастся прикормить этого волкодава… Не сглазить.

Странно еще то, что черные прекратили попытки встретиться и перетереть этот базар. Как и обещал Андрей Петрович, трясти их начали конкретно, в общей сутолоке удалось даже потеснить их на продовольственном рынке, возле вокзала.

Всего за два дня. Еще мастера, работавшие круглосуточно, сегодня утром закончили восстанавливать коммуникации клуба, полуобморочные дизайнеры тоже успели привести в порядок зал, и даже заряженная рулетка успела занять свое место в зале.

Успели выселить и народ из домов вокруг площади. И никто даже не пикнул. Все это влетело в большие бабки, но тут Андрей Петрович прав – погорячился Гиря… Вчера даже приезжали телевизионщики, брали интервью. Классно получилось. Геннадий Федорович – благотворитель. Круто.

Священник закончил. Выходило, что нужно выступать теперь Геннадию Федоровичу. Все ждали.

– Чего там! – откашлявшись, начал Гиря. – Нормальными мужиками были Глыба и Димыч. Жить бы им еще и жить. Не повезло. Это… Не узнаешь, где оно тебя найдет… Кого и пуля помилует, а кто и на рыбалке погибнет…

Все слушали внимательно. Гиря почувствовал душевный подъем и повысил голос:

– Только мы помним их. И будем помнить. И…

Возникло желание сказать что-то вроде, отомстим сволочам, убившим, но это слишком уж расходилось с официальной версией происшедшего.

– Царство им небесное! – решительно сказал Геннадий Федорович.

Выглядело все так, будто переговорил уже Гиря со святым Петром, или, на крайняк, приготовил для пацанов отмычки к райским воротам.

Снова заиграла музыка. Выступать после речи шефа никто из присутствующих не решился, поэтому последовала негромкая команда, кладбищенские работники подхватили на веревки украшенные медным литьем гробы и максимально аккуратно опустили их в ямы. В кино видел Гиря, как на западе гробы автоматически опускались под землю, но на Ночлежке лифтов на тот свет еще не было.

Гиря медленно поднял горсть земли и бросил в могилу Глыбы. Вторая горсть стукнула о крышку гроба Димыча. Потом этот обряд выполнили все присутствовавшие, потом в дело пошли лопаты рабочих. Земля была сухая, к рукам не липла, но каждый постарался стряхнуть неприятную пыль, хлопая рукой об руку, поэтому над могилами прозвучало что-то вроде жидких аплодисментов.

Еще одна кладбищенская бригада подтащила откуда-то со стороны мраморные памятники и установила их на могилы. Потом стали обкладывать могилы венками. Гиря нетерпеливо посмотрел на часы, огляделся вокруг. Нужно было уже ехать, но Гиря решил быть на кладбище до конца.

Внезапно возникла заминка. Кто-то охнул, кто-то внятно выматерился. Гиря сурово глянул на виновника, но увидел на всех окружающих лицах растерянность, смешанную со страхом.