Александр Золотько - Игра втемную

– Вы закончили? – спросил полковник.

– Да, – подтвердил русский, – все более или менее ясно.

– Тогда лейтенант Тома проводит вас в вашу комнату.

– Я схожу за вещами, – сказал Лану, чем поверг Тома в состояние шока. Непримиримый сержант в роли носильщика – такого на памяти Тома не было ни разу.

– Спасибо, – сказал русский, – я схожу сам.

В приемной Тома тронул идущего впереди сержанта и тихо спросил:

– Откуда такая любовь к штатскому? Решили прославиться в прессе, Лану?

Лану с высоты своего роста окинул лейтенанта взглядом и, наклонившись, тихо сказал:

– За отдельных штатских можно отдать дюжину иных лейтенантов. Вы у нас недавно, а те, кто был в Чаде, хорошо помнят Хосе… Я хотел сказать, русского корреспондента, очень хорошо. Если он попросит, чтобы я отнес не его вещи, а его самого – я это сделаю с удовольствием. И не рекомендую вам шутить по этому поводу. При всем должном уважении, мой лейтенант!

Сержант вышел из приемной, оставив лейтенанта переваривать услышанное.

Из выступления президента России Бориса Ельцина на вечере памяти Влада Листьева в Останкино. 2 марта 1995 года.

Произошла трагедия, трагедия для всего «Останкино», для всех журналистов России, для всей России. Трагедия бандитского убийства, трусливого, злобного убийства одного из талантливейших телевизионщиков. Я не мог не прийти к вам в эту минуту и склоняю голову как один из виновников – руководителей, которые недостаточно приняли мер для борьбы с бандитизмом, коррупцией, взяточничеством и преступностью.

Из интервью Андрея Макаревича информационному телевизионному агентству России. 2 марта 1995 года.

Каждый раз после очередного убийства – набившая оскомину фраза: «По мнению экспертов, здесь работали профессионалы». Ну, хорошо, они – профессионалы, а вы кто? Я не знаю, что делать, – ощущения два: надо нормальным людям отсюда бежать, или вместо того, чтобы платить налоги, надо на эти деньги купить стволы и начать стрелять первыми. Может, нас тогда больше окажется.

3 марта 1995 года, пятница, 11-00, Москва.

– Чуть свет я на ногах, и я у ваших ног, – вместо приветствия сказал Михаил и протянул руку Виктору Николаевичу. Тот ответил на рукопожатие и предложил стул.

– Как съездили, Миша? Что нового в свете?

– В свете вот такое диво! – начал Миша, но был прерван Виктором Николаевичем.

– Миша, несмотря на всю мою загруженность, я иногда перечитываю «Сказку о царе Салтане» и могу вам сказать, что цитируете вы ее с большими погрешностями. Давайте будем краткими.

– Я могу просто подготовить доклад в письменном виде, если необходимо.

Виктор Николаевич недовольно поморщился.

– Извините, Миша, я не по вашему поводу выражаю недовольство. Это я по своему поводу злюсь. Еще раз извините.

– Какие-то проблемы в Чечне?

– В Чечне у нас больше нет проблем. Нет Центра – нет проблем.

– Вы хотите сказать, что Центр мы уничтожили?

– Я хочу сказать, что в результате операции выяснилось, что никакого Центра и никаких лабораторий там не было. Был просто базовый лагерь. И его благополучно уничтожили.

Миша присвистнул. Ему казалось, что он готов к любому развитию сюжета, но этот финал застал его врасплох.

– Это, судя по всему, сказано в официальных сводках? А что по этому поводу сказал Александр Павлович?

– Александр Павлович по этому поводу сказал, что весьма недоволен нашей работой и собранной нами информацией. По нашей милости дезинформация была принята как святая правда. Заодно выяснилось, зачем наши братья по крови так усиленно прятали от всех пакет Тупчинского. Он и сам не знал, что все это было заварено только с одной целью – всучить нам совершенно точную информацию на совершенно поддельных носителях. А мы еще голову ломали – зачем. Вот такие вот пироги. Но что самое странное, по нашим сведениям, никакой задержки операции по «Союзу» не предвидится. Такое чувство, что и не было разгрома Чеченского центра. Не было, и все. Те же самые сроки акции, что и месяц назад.

Михаил полез в карман за сигаретой, но потом вспомнил, что Виктор Николаевич не любит табачного дыма, передумал.

– Куда же, в таком случае, делся научный персонал и подопытные? Или их тоже списали в расход?

– И меня этот вопрос заинтересовал. Оказывается, пленных россиян, освобожденных в ходе операции, направили в самые разные госпитали для реабилитации. А потом – неизвестно, кого куда. Боевиков пока держат в лагере для пленных, но вчера произошел небольшой инцидент и несколько десятков захваченных чеченцев были освобождены их отрядом при транспортировке. Красиво?