Александр Золотько - Игра втемную

– Не повезло, – на ходу бросил Роман, – закрой калитку на ключ и бегом за нами – опаздываем.

Максим нагнал их через три минуты, когда они уже подошли к стоявшему в переулке «ЗИЛу».

Командир отряда стоял на дороге возле заднего борта и курил.

– Как дела? – спросил он.

– Марченко не едет.

– Мужики, что мы по городу катаемся, – выглянул из-под тента один из сидевших в кузове, – три часа уже мерзнем.

– Можешь согреться из фляги, – не оборачиваясь сказал командир, – еще одно дело, и можно ехать.

Максим и второй автоматчик запрыгнули в кузов. Роман задержался возле командира: «Зимнего не было. Остальные – все!»

16 марта 1995 года, четверг, 16-25, Москва.

Игорь Петрович предварительно позвонил по телефону, поэтому в квартиру смог войти без стука – дверь была открыта. Виктор Николаевич назначил встречу на конспиративной квартире не только для того, чтобы соблюсти высокую степень секретности. Его кабинет тоже был надежно защищен от прослушивания, но исчезновение с рабочего места лишало Монстра возможности вызвать Виктора Николаевича к себе официально. Уже было несколько попыток затребовать у Виктора Николаевича подробный отчет о происходящем, а Александра Павловича просто целенаправленно разыскивали. С Виктором Николаевичем уже пытались беседовать три депутата Госдумы, но ему удалось уклониться от разговоров, сославшись на оперативную обстановку и занятость. Официально в настоящий момент Виктор Николаевич проводит допрос одного из фигурантов по делу, никак не связанному с Чечней и Боснией. Он сам мысленно именовал свое положение полунелегальным. Все указывало на то, что нервы у противника уже начинают сдавать.

– Что нового, Игорь? – вместо приветствия сказал Виктор Николаевич.

– В Боснии Скат вышел на Второго Близнеца, но, похоже, захвачен. Группа отошла без потерь. Вместе со Скатом взят и американец.

– Кстати, об американце. Что говорят наши архивы об этом субъекте?

– Не очень много. Работает чаще головой, чем руками. В поле выходит очень редко. Специалист по переговорам и многоходовкам. Его психотип почти полностью совпадает с психотипом руководителя группы американцев, погибших в Чечне, у которых мы изъяли информацию о Центрах и карты районов их дислокации.

– Как мы, в общем, и предполагали. Они шли для переговоров. Вот только остается непонятным – по собственной инициативе или по приглашению. Ну, подождем информацию от Ската.

– Ты не боишься, что он просто не выйдет из лагеря?

– Пока все развивается по плану. Если так пойдет и дальше, то мы можем рассчитывать на удачное завершение, – Виктор Николаевич улыбнулся. – Наблюдение за Монстром что-нибудь дало?

– Почему ты его так зовешь, все хотел у тебя спросить?

– Эту кличку прилепил ему Александр Павлович. Мы решили, что схвачено очень точно. Так что у него?

– Монстр активно проводит встречи с очень многими людьми. Выглядит несколько утомленным. Пытался через свое доверенное лицо войти в контакт с нашими смежниками. Те почувствовали запах пороха и предпочли занять нейтральную позицию. Министерство внутренних дел также в это дело не полезет.

– А король-то голый! – задумчиво сказал Виктор Николаевич.

– Не думаю, не думаю, – не согласился Игорь Петрович.

– Мы же с тобой знаем, что у него есть очень весомый козырь. Очень весомый. От него зависит очень многое.

– А тут уже можно спорить. Монстр может задействовать пациентов Чеченского центра, но как это соотносится с общим сценарием «Шока»? Монстр должен понимать, что его коллеги там, наверху, очень неодобрительно отнесутся к его желанию использовать эту силу в собственных целях. По собственной версии, он только на днях познакомился с возможностями психокодирования и не может пока пустить в дело закодированных. Иначе наружу вылезет, кто стоял за этим проектом. А там уже любой поймет, что «Шок» имел несколько уровней, и результаты может дать самые непредсказуемые. Рано еще Монстру демонстрировать свое умение, но выхода у него, наверное, нет.

– Осталось дня два?

– Не больше.

16 марта 1995 года, четверг, 17-20 по Киеву, район российско-украинской границы.

Вначале мы долго путешествовали по городу. Такого продолжительного катания по улицам родного города у меня в жизни не было. Мы петляли и пару раз проезжали по одной и той же улице. Только первый раз сверху вниз, а второй – наоборот. Пересекли границу города в западном направлении, но потом выехали на объездную трассу и двинулись в противоположном направлении. С трассы свернули на проселок и часа полтора прыгали по колдобинам. Петров молчал, водитель молчал, а я решил не выделяться из коллектива. Командор сам все скажет. Пару раз Петров оборачивался ко мне, но разговора не затевал. У меня возникло время для размышлений, чем я и воспользовался.