Михаил Зайцев - Укус Змея

Се ля ви.

Проклятая се ля ви.

Треклятая се ля ви заставила меня снять квартиру. А за аренду хоть и однушки в хрущобе, сами понимаете, надо платить регулярно и до фига. Пока искала постоянный (регулярный, как месячные) источник дохода, я даже любимые сережки, бабушкино наследство, однажды из ушей вынимала и носила в ломбард. Ежемесячный доход я искала в экстазе всеми возможными способами: через близких друзей, через Интернет, по объявлениям, в бюро по трудоустройству. А кто ищет, тот, как говорится, всегда найдет. Только почему-то умалчивается, что найдет не совсем то ( или совсем не то), что искал. Нашлась-таки для меня вакансия без интима и сетевого маркетинга. Нашлось место в офисе одной фирмочки-лилипута. Скучнейшая работа за старым компьютером, зато строго с 9 до 18. Тупой труд в коллективе стареющих толстых теток (но каждая так молодится — и смех, и слезы!), под началом седеющего дядечки с бородкой, как у сценариста Мережко (но, слава богу, без беса в ребре при седине в бороденке). Моя официальная зарплата с вычетом всех налогов составляет чуть меньше сотни у. е. И в конверте из рук начальника я получаю еще 300. А за съемную квартиру мне надо платить 400 у. е. в месяц. Таким образом, перманентно чуть-чуть не хватает. Про транспорт (до офиса я добираюсь на метро и двух троллейбусах и возвращаюсь так же), про еду, маникюр-педикюр (ненавижу, когда ногти у меня не в порядке!), про одежду, про косметику (привыкла, увы, к хорошей), про кино, вино, книги я вообще молчу. Недостающее чуть-чуть за квартиру и на все остальное (на что останется) вплоть до сегодняшнего вечера я добирала, подрабатывая уборщицей. Махала шваброй (такой у меня был фитнес) с 20.00 и пока не управлюсь пять дней в неделю. Я считаю, мне повезло прочитать объявление на троллейбусной остановке возле съемной квартиры: «В поликлинику требуется техничка на вечер». Читающим людям вообще везет, примите к сведению. Я считаю, и автору пересказа про Змея повезло прочитать мой последний опубликованный крим-опус (опус опубликовали уже после того, как я арендовала квартиру). Хорошо (для дела хорошо), что автор не поленился связаться с редколлегией (которая затянула с публикацией) и выяснить номер моего мобильного телефона. И ему хорошо, и мне. Ему, потому что более старательной литнегритянки он бы фиг нашел. А мне потому, что появилась надежда.

Я взяла расчет в поликлинике, я надеюсь (очень!), что наше сотрудничество с автором продолжится и после написания книжки про Змея. Разумеется, о своих надеждах я ему, автору, ни гугу. Я умная девушка...

Вы себе не представляете, как это здорово — еще раз пересчитать купюры, полученные за литподенщину, заварить крепкого кофе, включить ноутбук и уткнуться носом в синопсис следующей вехи из жизни симпатичного мне главного героя. Если бы еще соседи сверху вырубили музон, я бы вообще, наверное, испытала нечто сродни оргазму.

Нет, я не понимаю, разве меня одну достают эти веселые соседи?! И над ними, и рядом с ними ведь тоже кто-то живет, правда? И вряд ли эти кто-то фанатеют от музыки в стиле «транс» и «техно». Раньше по будням, после фитнеса со шваброй, я засыпала еще в душе, но сейчас музыка наверху мешает сосредоточиться. «Охоту на Змея» я писала по выходным, когда наверху почему-то тихо (меломаны оттягиваются в другом месте?), но теперь по будням я вечерами свободна от фитнеса со шваброй и «Змей меняет кожу» твердо намерена сотворить побыстрее, а музыкальный фон мне серьезно мешает.

И самое обидное, квартиру мне сдали без всяких юридических формальностей, а это значит, что и прав у меня никаких. В том числе и права стучать на офигительные децибелы после 23.00. Неужели все квартиры вокруг музыкальной занимают так же, как и я, бесправные съемщики? Да не может такого быть!.. Или может?.. Вопрос риторический.

Интересно, как звали того гения, который придумал беруши?

Кафе «Ласточка» стало чем-то вроде штаб-квартиры для братвы, что с 1988-го держала Пролетарский район города Энска.

Держали «Пролетарку» местные уроженцы, «пролетарские», далеко не самые крутые пацаны в городе, но реально крутым их районного масштаба распальцовки были пока побоку. Крутые «центровые» все еще грызлись за контроль над мебельным комбинатом, до окраин у них пока, на момент осени 93-го, не дошли руки.

С середины 1988-го Пролетаркой верховодил персонаж по имени Гена, по кличке Крокодил. Он подмял под себя район после того, как сел прежний теневой король рабочей окраины, которого все звали Самбист. Король пролетарских отправился, красиво говоря, в изгнание, в мордовские лагеря, вместе со всей своей королевской ратью, а природа, увы, не терпит пустоты. В 88-м районного разлива менты еще даже и не думали о том, чтобы крышевать территорию, и пустоту заполонили пацаны Гены Крокодила. Но о них тремя абзацами позже. Сначала о Самбисте.