Сергей Гайдуков - Великолепная пятерка

В-третьих, это был Кирсан. В его крови тоже было намешано всякого разного, но бросалось в глаза не это, бросалась в глаза его молодость. У Кирсана была невероятно гладкая кожа, осененная на щеках юношеским румянцем. У Кирсана были густая, идеально ухоженная темная шевелюра, большие грустные глаза и метр восемьдесят пять роста при весе в неполные семьдесят килограммов. В результате все женщины старше тридцати лет при встрече с Кирсаном испытывали плохо скрываемое желание приласкать его, подкормить, обогреть... Кирсан от этого приходил в бешенство, потому что сам себя он считал вполне состоявшимся программистом экстра-класса. Кирсан хотел быть взрослым и серьезным, ему же не верили, когда он говорил о своем возрасте — двадцать четыре года. В техническом отделе ему дружно давали восемнадцать с хвостиком и гоняли за кофе и пирожками в буфет. Кирсан несколько месяцев жил в состоянии прогрессирующего тихого отчаяния, а потом совершенно случайно вылил горячий кофе на брюки начальнику отдела. На следующий день ему предложили перейти в отдел "А". Кирсан едва не бросился на шею невзрачному мужчине с красными усталыми глазами, который оказался шефом отдела секретных операций, но тут молодому человеку пояснили, что руководить им будет женщина по фамилии Морозова. Кирсан представил новую порцию унизительной опеки с подкормкой, обогревом и сюсюканьем — и захотел придушить своего нового начальника. Но тут в кабинете появилась Морозова, и Кирсан вмиг понял, что на сюсюканье здесь рассчитывать не придется.

— Слабак, — холодно сказала Морозова. — Зачем он мне такой? Его отдачей сдует...

— Какой отдачей? — недоуменно спросил наивный Кирсан.

— Когда стреляешь, бывает отдача, — пояснила сурового вида женщина в джинсах и черном свитере.

— А мне что, стрелять придется? — с плохо скрываемым восторгом спросил Кирсан. Морозова фыркнула.

— Берешь мальчика? — спросил Шеф, пряча глаза. Кирсан еще больше захотел сомкнуть руки на его шее из-за этого «мальчика». — Бери, умный мальчик. Тебе пригодится.

— С умными у меня проблема, — согласилась Морозова. — Только... — она озабоченно посмотрела на Кирсана.

— Что — только?

— Ты никак не можешь убрать куда-нибудь вот эти румяна со своих щек? Меня они бесят!

— Меня — тоже! — немедленно заявил Кирсан. Впоследствии, несмотря на все неудобства работы в отделе "А" (выкручивание ушей Дровосеком по случаю хорошего настроения, язвительные замечания Морозовой по случаю плохого настроения), Кирсану это нравилось куда больше, чем беготня за кофе в техническом отделе. Он чувствовал себя на своем месте. И что касается техники — туг он был действительно умнее других членов морозовской пятерки. И умнее самой Морозовой.

И в-четвертых, был Карабас. Тут все было просто. Кара-бас был хорошим водителем, но ему было сорок пять. Ему было сорок пять, но у него имелись хорошие знакомые в верхушке СБ — те, кого он возил в предшествующие десять лет. Компромисс между амбициями Карабаса и его реальными возможностями был наконец найден — его отдали Морозовой. Там он был вроде бы как при деле, а с другой стороны, на это место никто особенно не рвался.

Вот так все и сложилось — сложилось не как кусочки мозаики, один к одному, контур к контуру, а как странная, ни на что не похожая машина, собранная из деталей разных марок. Тём не менее машина заработала, и чем дальше, тем лучше. Впрочем, шеф отдела "А" в этом и не сомневался. Настойчивость и непреклонность в достижении поставленной цели у Морозовой были видны невооруженным глазом. В результате Дровосек слегка поутих, Кирсан не допускал очевидных молодежных глупостей, а Монгол с Карабасом просто делали свое дело.

Пока четверо из пяти не сели в поезд Москва — Санкт-Петербург.

— Так, — Морозова восседала среди подушек и одеял, словно какой-нибудь восточный султан, а Шеф навроде робкого визиря томился рядом, клоня голову и не решаясь подсесть поближе. — Но ведь все равно по-прежнему не получится. Я не хочу работать с ним, он не хочет работать со мной. Кому-то из нас ты должен пойти навстречу, а результат будет один...

— Результат, — сказал Шеф, не поднимая глаз. — Будет такой. Или вы с Дровосеком договариваетесь о мире и дружбе...

— Черта с два, — отчеканила Морозова.

— ...или я тебя перебрасываю в пятерку к Кабанову.

— А Кабанова куда?

— Никуда. Он там останется за старшего. И остальных твоих разбросаю куда-нибудь.

— Так нельзя, — сказала Морозова очень серьезно.