Мэтью Рейли - Храм

Очевидно, что Ренко с самого начала все это задумал.

Я вспомнил нашу короткую остановку в городе Колко у каменоломни в самом начале нашего пути, где Ренко приобрел мешок Предметов с острыми краями. Я отчетливо вспомнил, что удивлялся тому, что мы тратим наше драгоценное время на собирание камней.

Теперь я понял зачем.

Ренко приобрел в каменоломне кучу камней, которые напоминали странный черно-малиновый камень, из которого был вырезан идол.

Он отдал эти камни преступнику Бассарио и поручил ему вырезать соответствующую оригиналу копию идола. С ее помощью он попробует обмануть Эрнандо.

Замысел был великолепен.

Я понял, зачем Бассарио во время нашего путешествия ускользал в уголок нашего лагеря и съеживался спиной к нам у маленького костра.

Он вырезал копию идола.

Следует заметить, что копия была по-настоящему замечательна. Рычащая пасть кошки, зубы, словно ножи. Все это было вырезано из самого блестящего черно-малинового камня.

Я мог лишь смотреть на фальшивого идола и удивляться, каким же мастером был преступник Бассарио.

— Сколько тебе до окончания? — Ренко осведомился у Бассарио. Когда Ренко заговорил, я заметил, что копия еще требовала нескольких завершающих штрихов вокруг кошачьего подбородка.

— Недолго, — ответил преступник. — Я закончу к рассвету.

— У тебя есть половина этого времени, — сказал Ренко, отвернувшись от Бассарио и глядя на группу выживших собравшуюся в крепости за его спиной.

Надежды почти не оставалось.

Перед ним был Вилкафор, старый, бесполезный и непрочный, и семь инкских воинов, которым посчастливилось оказаться в крепости, когда рапы напали в первый раз. Кроме воинов там были только испуганные старики, женщины и дети.

— Ренко, — прошептал я, — что мы будем делать?

Мой храбрый спутник, задумавшись, поджал губы. Затем он произнес:

— Мы собираемся раз и навсегда покончить со всеми страданиями.

Пока Бассарио лихорадочно заканчивал копию идола, Ренко начал собирать выживших жителей Вилкафора.

— Слушайте, — сказал он, когда они тесным кольцом собрались вокруг него, — на рассвете здесь будут пожиратели золота. По моим расчетам у нас остается меньше двух часов для подготовки к их прибытию.

Женщины, дети и пожилые родственники, под руководством моей сестры вы спуститесь в куэнко и удалитесь от деревни как можно дальше.

— Воины, — он повернулся к семерым оставшимся в живых воинам. — Вы пойдете со мной в храм, о котором говорил Вилкафор. Если рапы пришли оттуда, то нам надо просто вернуть их обратно. Мы заманим их в храм с помощи песни мокрого идола и снова закроем их внутри. Ступайте и соберите все оружие, которое сумеете раздобыть.

Воины заторопились.

— Лена, — сказал Ренко.

— Да, брат? — Рядом с ним появилась его прекрасная сестра. Когда она пришла, то улыбнулась мне, ее глаза светились.

— Мне нужно, чтобы ты нашла самый большой сосуд, — сказал Ренко. — Наполни его дождевой водой.

— Будет сделано, — Лена поспешила прочь.

— А если Эрнандо появится, когда мы будем заняты возвращение рап в их логово? — спросил я у Ренко.

Ренко ответил:

— По словам моей сестры он преследует нас со следопытами чанка, то появившись здесь, он сразу узнает, в каком направлении мы ушли. Верьте мне, добрый Альберто, я принимал во внимание такое развитие событий. Когда он меня найдет, то найдет и идола... и даю слово, что отдам ему его.

— Эрнандо — холодный бессердечный человек, — сказал я, — жестокий и беспощадный. Вам не следует полагаться на его честность. Он непременно убьет вас, едва вы отдадите ему идола.

— Я знаю.

— Тогда почему...

— Что есть большее благо, друг мой? — тихо спросил Ренко. Его лицо было добрым, а его голос спокойным. — Я останусь в живых, а Эрнандо получит идола моего народа? Или я умру, а он получит бесполезную копию?

Он улыбнулся мне.

— Между нами, я скорее всего окажусь жив, но боюсь, что на карту поставлено больше, чем просто моя жизнь.

Крепость превратилась в муравейник, когда жители Вилкафора начали готовиться к грядущему.

Ренко ушел, чтобы подробнее поговорить с воинами. Я воспользовался возможностью ненадолго присоединиться к Бассарио и посмотреть, как он доделывает копию идола. По правде говоря, и бог простит меня за это, у меня были свои мотивы, чтобы поговорить с ним.

— Бассарио, — нерешительно прошептал я, — у Лены есть муж?

Бассарио хитро ухмыльнулся.

— Почему, монах, ты старый плут... — громко произнес он.