Борис Бабкин - Мы не мафия, мы хуже

Лола и Родион переглянулись.

— Вообще-то тоже верно, — признал Родион.

— И еще раз предупреждаю, поперек дороги мне не становитесь, ясно? — Они услышали угрозу в голосе Валерия.

— Добрый день, — улыбнулся Стилист открывшей дверь Ксении.

— Здравствуйте, — кивнула та. — Вам кого?

— Зоя Андреевна дома?

— Нет, но скоро должна прийти.

— Можно увидеть ее мужа?

— Заходите. — Сняв цепочку, она отступила. Стилист, тщательно вытерев ноги о коврик перед дверью, вошел.

— Андрей Васильевич там. — Ксения кивнула на дверь спальни.

— Спасибо. — Стилист вошел в спальню.

— Вы с ним? — спросила Ксения вошедших парней. Оба молча кивнули.

— Добрый день, — улыбнулся Стилист.

— Здорово. — Сидевший в инвалидной коляске Андрей вопросительно посмотрел на него.

— Дело вот в чем, — начал Стилист. — Вашей супруге, Зое Андреевне, уже несколько раз предлагали высокооплачиваемую работу. Вы знаете об этом?

— Конечно, — кивнул Андрей. — И ты, видно, из тех субчиков, которые ходят к ней. Так вот что. — Он подъехал к сидящему на стуле Стилисту. — Передай им, что, если еще раз кто-то на нес наедет, я обращусь в милицию. А там у меня есть друзья. И вам…

— Напугал, — рассмеялся Стилист. — Ну что же. — он поднялся. — Не хотелось так. — С деланным сожалением он развел руками. — Но уж больно ты, паралитик хренов, строишь из себя. Кто ты есть-то? — Он в лоб толкнул Андрея. Коляска повалилась набок. — Паралитик, а блатуешь. — Подойдя, пнул вскрикнувшего Андрея ногой. — Друзья у него в милиции есть. Так вот, калека, — он ухватил нос замычавшего Андрея, — если только полслова вякнешь, сразу твою супругу рядышком с тобой на каталку посадим. И еще, паралитик… — Он вытер пальцы о пижаму Андрея. — Не забывай, что у вас есть доченька. А она ничего из себя, — подмигнул он. — Сейчас знаешь сколько сексуальных маньяков развелось? Так что подумай и своей женушке скажи. Завтра мы придем за ответом. Если снова нет или милицией пугать начнете, пеняйте на себя. — Высморкавшись на грудь Андрея, вытер пальцы о его пижаму и вышел.

— Спасибо, — улыбнулся он Ксении. — Мы закончили разговор. Вы кто будете? Родственница?

— Подруга, — улыбнулась она.

— Красивая у Зои Андреевны подруга, — кивнул Стилист и вышел в открытую одним из парней дверь. Проводив их, Ксения вошла в спальню. Вскрикнув, подбежала к Андрею, подняла коляску и усадила его.

— Они тебя не тронули? — со слезами бессильной злости на глазах спросил он.

— Нет, — помотала она головой. — А вы…

— Иди, Зойку встречай. Если что, кричи что есть мочи! Кто-нибудь да поможет. Иди. — заорал он. Ксения метнулась к двери.

— Теперь понятно, — кивнул захмелевший Топорик, — почему ты обо мне вспомнил. Только, Робинзон, зазря ты прикатил. — Он вздохнул. — Я уже кончился. Не Топорик, а так, киянка. И рад бы помочь, да не могу. Кончилось наше время.

— Ну ты не обобщай, — неожиданно обиделся Робинзон. — В кучу усех не вали. Я еще шевелиться могу. А коснется дела — и на курок надавить сумею. Оно, конечно, вроде бы и не надобно это. Но вдруг захотелось мне напоследок, значится, с песнями на тот свет отравиться. А то ведь прожил на земле зазря. И ни один меня словом добрым не помянет. Сдохну — закопают, ну, бухнут, так уж положено, и все. А через год и помянуть никто не уподобится. Так вот и решил я напоследок все-таки такое отчубучить, чтоб, значится, обо мне хоть год-два поговорили. Ясно дело, подвига я уже не свершу. Но ведь и просто что-то хорошее сделать — это уже подвиг. Туточки, понятное дело, бандюга этот, Степка. Но мужик мировой. Чем-то он мне меня напомнил. Тоже всех в гробу видал. Но знаешь что задело меня? Степка за пацаненка брата свово готов себя в руки новым русским отдать. Я бы, наверное, ни в жисть на такое дело не пошел, а этот готов. Да и не дело, когда мальчонку заместо приманки подставляют. Мы уж на что оглоеды были, но такое даже не помышляли. Убить кого-то — оно, конечно, завсегда готовые были. Но детей… Вот я и вспомнил Мишку Топорика. Какой ты мужик был. Тебя и Топориком прозвали за силушку твою. Топоры метал, как ножички. И втыкал куда нужно. Даже в спичечный коробок на спор. Помнишь?

— А как же, — кивнул Топорик. — С малых лет ножи и топоры кидал, да и силушка была дай Бог. Это счас зубья в стакане держу. Давай еще выпьем? Тогда и разговор веселей пойдет.

— Нам-то, собственно, уж и говорить не о чем, — пожал плечами Робинзон.

— У тебя зубы в стакане, а у меня пусть мало, но свои. Да и по духу я, видать, здоровее тебя буду. Ништяк хоть напоследок свиделись. — Кряхтя, он встал. — А внучатый твой, видать, на мафию пашет. Я его признал. Он в тех краях с парнишками гулял. Наверное, и зараз туда отправляется. Если хошь, можешь сказать ему, за просто так они Атамана не получат. Понятное дело, у них сила имеется. Но кроме силы, в таких делах злость нужна. А у Атамана ее полно, злости этой, через край плещет. Ну лады, — кивнул он. — Покедова.