Михаил Серегин - Киллер рядом – к покойнику (Сборник)

– Разумеется, мой!

Климовский и Светлана недоуменно переглянулись, а потом первый осторожно спросил:

– Борис Александрович… вы это серьезно? Что… в следственный изолятор куда-нибудь в Бутырку?

– А что тут такого? В конце концов, обиженных в России любят, – сказал БАМ. – Ничего страшного. Хай поднимется кошмарный, конечно, но совсем по другому поводу. Одним словом, Климовский, после моего ареста, а это практически свершившийся факт, ты развязываешь веселую кампанию в подконтрольных нам СМИ о нарушении прав человека в России, о нарушении свободы слова и воскрешении тоталитарных традиций прошлого. Можно допускать самые беззастенчивые выверты, наверху уже дали отмашку.

– Но ведь это их скомпрометирует!

– Неважно. Каша заварилась такая, что будет гораздо хуже, если все подковерные операции всплывут на поверхность. Знаешь, что будет на Западе, когде они узнают?.. Нет, уж лучше маленькая провокация на телевидении и в газетах, чем реальное расследование. Это не мои слова, это слова Генерального прокурора. А тот поет с голоса главы президентской Администрации.

Климовский кивнул головой, давая понять, что он все понял.

– Когда же вас выпустят?

– Это будет зависеть от ряда обстоятельств. В том числе от того, как скоро ты сумеешь разыскать этого Свиридова. Все ясно?

– Да. А что с Никитиным?

– А что с Никитиным? С Никитиным ничего. Не сметь его трогать! Еще не хватает дополнительной вони вокруг моего имени! И так столько дел наворочали… по всей видимости, сорвется несколько выгодных контрактов. Впрочем, это не важно. Важно другое: откуда у этого Свиридова доступ к такой секретной информации? И второй вопрос: на кого он работает? Ведь он сам увяз во всем этом говне настолько, что слитое им инфо утянет на дно его самого в первую очередь. По собственной инициативе самого себя не приговаривают. Он же не камикадзе, в конце концов, и не сумасшедший, раз больше полугода руководил вторым отделом.

Климовский взглянул на напрягшуюся Светлану и проговорил:

– Тут возможна вполне реальная гипотеза…

– Мне не нужны гипотезы и теории!

– Дело в том, что Свиридов попал под собственный каток. Стечение обстоятельств. Полковник Платонов, шеф «Капеллы», именовал это калькированным с древнегреческого выражением «козлиная песнь». Возможно, по аналогии с «козьей мордой» или по эстетическим пристрастиям.

– Что это такое вы несете, Михаил Иосифович? – сморщился миллиардер.

– А вот что.

И Климовский кратко изложил историю с Ильей Свиридовым, он же «Дима Анисимов», и обстоятельствами его смерти.

– Значит, Свиридов, по сути, убил собственного брата? – спросил БАМ.

– Да.

– И вы считаете его способным на такие корсиканские заморочки – кровную месть? Да еще, по сути, чуть ли не самому себе.

– Это очень своеобразный человек. От него всего можно ждать.

– Так какого же черта вы взяли человека, от которого всего можно ждать, на пост шефа «Атланта»… второго отдела? А, Климовский?

– Потому что человек, от которого нельзя ждать ничего, на этот пост не годится, – выпрямившись, внушительно ответил тот.

Магнат внезапно остыл:

– Ну ладно. Выполняйте то, что вам поручено. Второй отдел временно берете на себя. Ведь вам не понаслышке знакомы обязанности, которые исполнял покойный – в прорисовывающейся перспективе – господин Свиридов? Не так ли, Михаил Иосифович?

– Да, Борис Александрович, – привычно ответил бывший «серый кардинал» «Капеллы».

Как только Свиридов узнал о том, какой эффект произвела его информация, то подумал, что оставаться в Москве, да и в России, наверно, тоже – это для него «роскошь, несовместимая с жизнью» (как щеголял остроумием, переиначивая идиомы милицейского протокола, Климовский).

Конечно, со стороны это выглядело, как побег крысы с тонущего корабля, но кто поступил бы иначе?

А сесть в тюрьму Свиридова не заставило бы ничто – ни полудохлая крыса по имени совесть, ни память о погибшем брате.

Единственное, о чем он сожалел – это то, что ему тяжело будет попасть на похороны Ильи, организованные модельным агентством, в которое его пристроил в своих целях Климовский, и щедро проспонсированные Владимиром.

Разумеется, не напрямую.

Фокин уже не работал дворником в прокуратуре: на деньги Свиридова он снял квартиру неподалеку от Ваганьковского кладбища, где должны были состояться похороны Ильи, и теперь безвылазно сидел там.

Ирония судьбы: Владимир не имел возможности настоять на том, чтобы на могиле брата значилось подлинное ФИО: «Свиридов Илья Антонович. 1976-2001».